Да, так начинается история, которой скоро будет заниматься все издательство и которая через полгода принесет два миллиона. Ханггартнер положил оба черновика на край стола. Он не спускал с них глаз. Большой человек запланировал что-то еще.
Они отрезали розовые куски мяса и отправляли их в рот, а Хойкен попутно обдумывал свои дальнейшие действия. Следует ли ему рассказывать о домашних делах? О чем-нибудь невинном, безобидном? Чтобы разговор принял легкий характер. Ханггартнер может обидеться, что его роман так быстро отошел на второй план. Будет лучше, если он продержит такой торжественный тон еще немного и потом повернет разговор на коммерческую тему.
— Мы дадим рекламу во всех больших газетах, — сказал Хойкен. — На нескольких колонках, с твоей фотографией. Я лично напишу рецензентам и попрошу, чтобы они отнеслись к этому со всем вниманием. Мы начнем с тиража в сто тысяч, но типография будет готова для работы на полную мощность.
— На какой доход вы рассчитываете? — спросил Ханггартнер.
— На четверть миллиона, — ответил Хойкен.
Ханггартнер смотрел на него. В его голове кружились маленькие колонки цифр и застревали в «Barbera». Колонки цифр по колено в вине. Ханггартнер вытаскивал их на берег и заставлял маршировать, но ничего не получалось. У него сейчас на это не было сил.
— Это будет… — не сдавался он.
— Мы посчитаем, исходя из розничной цены девятнадцать евро девяносто, — сказал Хойкен. — Ты получишь пятьдесят процентов гонорара. Ни один из наших авторов не получает столько и еще долго не будет получать. Без книг карманного формата и всего прочего ты сможешь, если все пойдет гладко, заработать три четверти миллиона евро.
— Да ты шутишь, — изумился Ханггартнер.
— Предоставь это мне, — сказал Хойкен, чтобы напомнить о себе как о коммерсанте.
— Да, торговля у тебя в крови, — согласился Ханггартнер.
— Да, Вильгельм, это у меня в крови. Если у меня что и получается делать, так это продавать.
— О лучшем не нужно и мечтать, — сказал Ханггартнер, гордясь им, словно сыном.
— Я надеюсь, что все в концерне думают, как ты, — ответил Хойкен.
— Силы небесные, кто же может думать иначе? Только глупцы могут думать по-другому! Кто они, только скажи мне, кто они! Я им выскажу свое мнение! Сейчас, когда нам так не хватает твоего отца, только ты будешь издавать мои книги, и никто другой.
Хойкен пропустил мимо ушей этот взрыв эмоций. Сейчас слова Ханггартнера могли ему только помешать. Он искал возможность открыть шлюзы и красиво завершить эту встречу.
— Благодарю, Вильгельм. Но я как раз подумал об отце. Ты настаиваешь, чтобы увидеть его сегодня?