Хойкен с минуту молча смотрел на него и почему-то вспомнил, как пропустил начало этой всеобщей мании. Все началось где-то в начале 80-х с того топорного ящика, который выглядел как микроволновая печь с заставкой. Хойкен не совсем хорошо понимал, как с ним управляться, и поручал техническую сторону работы другим. А теперь уже слишком поздно, для него поезд давно ушел. Между прочим, эти штуки со всей сопровождающей их шумихой и вечными дефектами были типичным фетишем для служащих. Гигабайты рухляди, отбросов и грязи, которые создавались только для того, чтобы наполнять это гигантское мусорное ведро до краев.
С тех пор как компьютеры стали встречаться повсюду, Хойкен не мог подавить отвращения, которое они ему всегда внушали. В каждом кабинете концерна стояли мониторы и блоки памяти, словно недоразвитые капризные существа, которые парализуют половину отделов. Он знал, что есть сотрудники, которые сразу отвечают на каждое поступившее по электронной почте письмо, не говоря уже о тех, которые по поводу любой проблемы или самого элементарного вопроса сразу ныряют в Интернет, чтобы пообщаться и отвлечься от собственных проблем. Как человек, имеющий дело с книгами, в своем противостоянии с Сетью Хойкен пошел по другому пути — он использовал ее от случая к случаю и без малейших уколов самолюбия демонстрировал свою независимость от этого аппарата. Георг слишком давно родился для всего этого. Если бы лет на десять-двенадцать позже… Он принадлежал к тому поколению, которое выросло еще без телевизора. Несколько лет назад он расценивал это как недостаток, но вместе с тем почти тосковал по 50-м годам, тишина и покой которых действовали благотворно и помогали сосредоточиться. По крайней мере, от тех времен остались аппараты, продающие квашеную капусту с пюре. Именно это он должен заказать, сейчас же. Хойкен спросил, что заказать Файлю.
— Что берете вы, Петер? — спросил он. — Что вам по вкусу?
— Днем я ем немного, — ответил Файль, — много еды просто не переношу. Иногда я представляю себя какой-то старой калошей, которая может съесть самое большее теплую корочку.
— Совсем неплохо, — заметил Хойкен. — Теплая корочка — это как раз то, что нужно. Что-нибудь маленькое, вкусненькое, не могу ли я вас этим соблазнить?
— Мне всегда так тяжело выбирать, — сказал Петер Файль. — Заказывайте вы, я не откажусь, а если не хватит, просто закажем еще.
Он встал и протиснулся между узкими сиденьями. «Эти тревожные, жестко поделенные ноутбуком на отрезки жизненные ритмы, — подумал Хойкен, — в них даже мочиться нужно быстрее обычного. Наверное, прежде струя мочи была куда более сочной и тугой, чем теперешняя, бесконечно тонкая и все убывающая. Вот почему сегодня молодые торопыги каждые две минуты бегают в клозет».