— Перестань ногти грызть, — усмехнулся Соколов. — Начмеду пожалуюсь, он тебе проверку устроит на предмет астриц.
— Лучше я к начмеду пошел бы, — задумчиво отозвался Щукарев. — Пусть клизмы ставит, уколы даже. У него сестрички там как на подбор. А вот эту тишину на передовой с самого начала войны терпеть не могу. Душу выматывает. В тылу за счастье в тишине с книжкой полежать, с девушкой по парку пройтись, а на «передке»… Лучше бы уж началось что-нибудь.
— Да уж, — в тон лейтенанту ответил Соколов. — Не знаю, как ты, а я авиации боюсь. Никак в толк не возьму, почему они нас пытаются голыми руками взять. Ни артиллерию не подтащат, ни «юнкерсы» не вызовут. Летом они не церемонились, с землей наши позиции ровняли, часами долбили крупным калибром и бомбы на головы валили. Что у них, силы кончились? Орудий и самолетов уже не хватает?
— Хотелось бы верить в это! — усмехнулся Щукарев. — Что вымотались они и поистрепались. Знаешь, я лучше к своим пойду. Мало ли, вдруг спать наладились в тишине. На морозце оно, знаешь, как морит. А сейчас внимательность нужна втрое. Ох, как нужна.
— Давай, Вадим, держись там!
— И ты тут… тоже, — пожимая руку Соколову, ответил лейтенант. — Знаешь, никак не избавлюсь от одной мысли. Местные думают, что Красная армия пришла освобождать их. А мы дело свое сделаем и уйдем. Хреново, правда?
— А ты о другом думай! — уверенно ответил ему Алексей. — Думай, что мы бьем врага везде, где находим. И мы можем брать города и оборонять их. Ну и что, что уходим. Все равно ведь вернемся!
— Ну, ладно, — махнул рукой Щукарев с грустной усмешкой и побежал за домами в сторону окопов своей пехоты.
— Товарищ младший лейтенант! — Соколов так задумался, что не расслышал зуммер полевого телефона. — Кукушка на связи!
— Ну-ка! — Алексей нахмурился и схватил протянутую связистом трубку аппарата. — Слушаю тебя Кукушка, я — Гнездо!
— Гнездо, там они, в камышах!
— Ты уверен? Много? Как определил?
— Так дышат ведь они, — с каким-то весельем отозвался разведчик. — Морозец же. Надо мной вот лапы большой ели, пар от моего дыхания в них растворяется, а они в камышах сидят и дышат. Пар от их дыхания. А еще камыш местами шевелится. Замерзли они там, по очереди греются, руками себя хлопают, ногами дрыгают.
— Ну, ты глазастый! — похвалил Соколов. — Наблюдай дальше, главное технику не проморгай.
— Техники нет, не проедешь на ней в камыши, да и не спрячешь там танк или бронетранспортер. Их тут рота, не меньше.
— Понял, Кукушка, — ответил Соколов и вызвал Логунова. — «Семерка», план «два». Атака со стороны камышей готовится. Наблюдатель доложил только что. Они, похоже, всю ночь там силы накапливали. Говорит, не меньше роты.