Артподготовка закончилась за пять минут до начала наступления, а ровно в восемь над траншеей взвилась ракета. Тотчас батальоны Памирского полка поднялись и двинулись вперёд плотными цепями, охватывая с трёх сторон село Комарник. А левее, на Светлый Луч, наступали батальоны 209-го Зайсанского стрелкового полка.
Но не прошли и сотни метров, как фашисты очухались и открыли огонь, который с каждой секундой делался сильней и сильней. Сначала лишь винтовки и автоматы, а затем пулемёты и миномёты «заиграли» смертельную симфонию войны, и вскоре она загремела над полем на полную мощь, сея в душе страх и бросая в дрожь. Чудилось, будто какой-то незримый дьявольский дирижёр руководит «оркестром», исполняющим эту ужасную музыку.
От немецких траншей в сторону наступающих над самой землёй понеслись огненные пунктиры, которые то разбегались в разные стороны, то сходились в одной точке, хищно впиваясь в чьё-нибудь тело. Они завораживали взгляд и вызывали в разуме леденящую пустоту. Некоторые из этих светящихся «чёрточек» летели прямо в Александра, и тогда он перепрыгивал через них или уклонялся от них влево-вправо.
Возникла навязчивая, паническая мысль, что какая-то из этих трассирующих пуль рано или поздно обязательно попадёт в него. Вот сейчас! Вот-вот…
А потом краем зрения Александр увидел, как справа упал кто-то из бойцов его взвода, и от этого стало ещё страшней. Но всё же он не сбавлял шаг и порой даже переходил на бег, отчаянным усилием воли подавляя свой страх, задвигая его в самые дальние уголки сознания. Потому что он чётко осознавал, что не имеет права поддаваться этому страху. Ведь за ним идёт его взвод, для которого он обязан быть примером в бою. Солдаты должны видеть, что их командир может идти вперёд под ливнем пуль, не боясь умереть, а значит, и они смогут.
Роте Васильева повезло тем, что на её пути не было минных полей, тогда как роты, наступавшие левее, с этими полями столкнулись. И хотя ночью полковые сапёры немало потрудились, проделывая проходы, несколько раз там всё же громыхнуло. Наверное, кто-то случайно вышел за пределы прохода, либо по какой-то причине не все мины были обнаружены и обезврежены.
Впереди вдруг появились густые ряды колючей проволоки, прибитой к деревянным «ежам». Местами проволока была разорвана взрывами снарядов, но всё-таки она ещё представляла собой серьёзное препятствие, которое предстояло преодолеть батальону.
Но наступление не захлебнулось и даже не сильно замедлилось. Пограничники не растерялись и применили навыки, полученные на упорных занятиях ещё на Урале. В ход споро пошли сапёрные лопатки, а кроме того, каждый взвод первой линии перед наступлением получил по паре топоров — как раз на такой вот случай.