Насколько знал Семён, боевые ножи появились на вооружении пограничников и сотрудников НКВД в качестве специального средства ещё в 1935 году. Но тогда по форме они являлись точной копией «финского ножа», только, в отличие от него, имели изогнутую в виде латинской буквы «S» гарду. После окончания советско-финской войны 1939–1940 годов на вооружение был принят новый нож, получивший название НР-40. Его рукоять изготавливалась из дерева, карболита либо эбонита и в основном окрашивалась в чёрный цвет.
Нож хорошо «лежал в руке» при любом хвате, имел удобную по длине и толщине рукоять и был удачно сбалансирован. Его баланс приходился на середину пяты клинка[6], то есть как раз туда, куда перед гардой можно было выставлять палец в некоторых случаях. Да и в целом НР-40 был приятен на вид и на ощупь.
Ещё во время службы на границе на Памире Золотарёв прошёл курс обучения бою на ножах. Эти навыки ему уже довелось применить в марте, и тогда же он окрестил свой нож «дружбаном Сёмкой», который мог выручить в трудную минуту…
* * *
Наконец, немцы очухались и открыли нервный, беспорядочный огонь. Тут же где-то внутри родилось чувство страха, которое стало быстро расти, подчиняя себе рассудок. Оно, это мерзкое чувство, буквально приказывало упасть на землю, чтобы не подставлять себя под пули.
«Вот сейчас они с радостным визгом вопьются своими разящими стальными «жалами» в твою грудь или голову, легко разрывая человеческие ткани, вены и внутренние органы, перебивая и кроша кости. Эти пули могут тяжело ранить тебя, сделать инвалидом или даже запросто убить, потому что они не имеют жалости и им плевать на твою или чью-то там ещё жизнь. Они для того и созданы людьми, чтобы забирать жизни, чтобы убивать».
Всё это упрямо твердило, как заклинание, проклятое чувство страха, которое на войне, как твёрдо уяснил Семён, является главенствующим для всякого человека. Просто кто-то находит в себе достаточно душевных сил и мужества, чтобы победить этот страх, а кто-то поддаётся ему, превращаясь в жалкое, безвольное существо.
«Да, конечно, они страшны, эти безжалостные пули, и каждый нормальный человек боится их, но всё же… Но всё же если думать только о своей шкуре, то не получится общей победы. Никак не получится!.. А значит, надо вставать и идти вперёд, и бросаться в атаку, не жалея себя и преодолевая страх перед проклятыми пулями. Нельзя их бояться, вот что получается. Нельзя! Таков суровый закон войны…»
Эти мысли пронеслись в голове Семёна в мгновение ока, а в следующий миг он уже вскочил и побежал вперёд. Побежал во всю прыть, чтобы как можно быстрее добраться до фашистов, чтобы они не успели убить его раньше. А слева и справа от него бежали другие бойцы, наверное, подгоняемые теми же думками и чувствами.