Это осознание смешалось с настоящей гормональной атакой, я ахнула, чудом устояв на ногах, и оторопело заморгала, когда мамочка обняла за плечи и чуть потрясла.
Мамуль смотрела на меня с такой понимающей улыбкой, что я зарделась. А когда прочитала в глазах мамули какую-то смертную тоску, смогла, наконец, немного притушить гормональный пожар.
— Мама, ты его любила? — вырвалось у меня.
Мамочка старательно так ресницами захлопала, зарделась, как девочка, и я невольно подумала, что она у меня еще очень-очень молодая, и до безумия красивая.
— Кого? — неправдоподобно переспросила мамуль.
— Моего отца, — тихо сказала я, и мамочка сглотнула.
Прежде чем ответ сорвался с ее губ, глаза блеснули, словно их озарило внутренним светом.
— Как можно не любить дракона? — прошептала мамочка.
Я понимала, что то, что говорит мама, какая-то шутка, сказка. Но эти двое, кого мама назвала драконами, что дерутся прямо в холле нашей немаленькой квартиры, казались до того нереальными, невозможными, с этой их силищей и моим гормональным ответом на нее, что вместо того, чтобы усмехнуться, я выпалила:
— Так это правда? Что мой отец дракон?
Стоило словам сорваться с губ, как внутри разлилось странное, незыблемое спокойствие, и что-то подсказало, что да, правда.
Мама кивнула, и в глазах у нее блеснули слезы.
Я хотела спросить, как так, но тишину прорезал тонкий веселый голосок.
— Ух ты, Сашка, это из-за тебя эти дерутся, что ли? Твои эти… однокурсники? Ты говорила, что они дебилы.
Мы с мамочкой оглянулись — на лестнице застыл Кирюшка, мордочку высунул между деревянных перил.
К моему изумлению, эти двое тоже замерли. И вот сколько бились, а на лицах даже испарины нет!
— Кирилл! — строго сказала мамуль. — Что за выражения?
— Так ведь это не я, а Ташка так говорит, — нашелся братишка и пожал плечами.
Не успела я ответить братику, как за меня это сделал блондин:
— Мы с Кенджи Кеншином выясняли, кому из нас сопровождать принцессу Таши Кинриу во дворец великого Мичио Кинриу.
По ступенькам лестницы затопали ножки в сандаликах.
— Это Ташка-то принцесса? — без особого почтения уточнил братишка.
— Совершенно верно, — ответил ему блондин, а у меня в груди потеплело.
Братик замер на лестнице, перевел серьезный взгляд на меня, словно смотрел другими глазами, и, наконец, важно обернулся к гостям.
— Она и вправду красивая, как в мультике. Не зря ее все Белоснежкой зовут, — сдал меня этим двум Кирлик.
— Ки-ир, — нехорошо протянула я. Но братишка меня не слушал.
— А где вы так драться научились? Я видел, как Ташка дерется, ей до вас далеко.