И еще мамино предупреждение:
— Нет одному — нет никому. Можно одному — можно всем.
Поэтому я и вовсе никого ближе вытянутой руки не подпускала.
А тут, практически сама себя предложила! Осознание этого подогнуло колени, сбило дыхание. Захотелось заплакать, даже завыть в голос. Останавливало только то, что слышала всплеск воды. Поэтому поспешила ретироваться и как можно тише.
— Целуйся там с этими жабами хвостатыми, — от души пожелала Исаму, прежде чем провалиться в неглубокий, тревожный сон.
Проворочавшись всю ночь, я уснула только под утро. Мне снилось, что рядом кричат, вот прямо орут на ухо. Крик казался таким реальным, он него не спрятаться было, не укрыться, и когда три поверхностных сна сменили один другой, а крики с мольбой о помощи продолжили повторяться, до меня дошло: кричат наяву.
Я сонно заморгала, потом принялась яростно тереть кулачками глаза. Секунды две. Затем рывком села, озираясь вокруг.
Кричал невысокий темноволосый парень, с убранными сзади в хвост волосами. Одежда, как я успела бегло заметить, вся в прорехах, словно бежал, продираясь через колючие кусты. В глазах — какая-то безысходность, лицо искажено отчаяньем.
Я хмуро притянула поближе лук, который положила, засыпая, рядом со спальником.
Заметив, что добудился, человек кричать перестал и только воскликнул с болью в голосе:
— Помогите, прошу! Эти люди держат в плену мою невесту!
Я заозиралась в поисках извергов, лишивших парня невесты. Взгляд натолкнулся на Кеншина, который был уже на ногах, и вид у дракона был отвратительно-выспавшимся. Что касается Исама, на него смотреть не хотелось, но пришлось, поскольку второй дракон находился в поле зрения. Беловолосый сидел на том же месте, где вчера засыпал, вид при этом тоже был подозрительно отдохнувший, только моргал часто, уставившись на разбудившего.
Кеншин как-то очень уж самодовольно улыбнулся и обратился к незнакомцу:
— Ты видишь, добрый человек. Мои спутники утомлены дорогой.
И руками развел, гад. Словно приглашал несчастного присоединиться к его личной трагедии.
Исам, понятно, этого не вынес, оказался на ногах раньше, чем Кеншин договорил.
А я решила гордость на потом оставить и зевнула. Все-таки игры с русалками, утопление, приключения на острове фей и разбитое сердце за одну ночь — это серьезно.
Исам парня по плечу похлопал, отчего тот на него с собачьим выражением каким-то посмотрел, с надеждой и верой в беловолосого, отчего лично мне захотелось фыркнуть.
— Мужик, сначала поесть, — сказал Исам. — А потом уже что угодно. Я за завтраком.
И скрылся в кустах, чурбан бесчувственный.