На площади остались только именитые и родовитые бояре, один достойнее другого. Именно они всем в Новгороде и заправляли. Все они вели свои роды от самого Гостомысла и очень гордились своим положением, считая, что именно их предки и построили этот Новый Город.
– Ну, коли так, – сказал один из бояр, – то и нам надо к князю не с пустыми руками идти!
– Верно! Скажем ему, что десятая часть добычи его, как и положено, – закричал другой боярин.
– Не по чину ты первым высказываешься, Жирята, – укоризненно проговорил боярин Путята Куксович, – дал бы сначала сказать тем, кто более старинного рода, а потом лез бы. Предлагаю десятую часть князю отдать, как то и положено.
* * *
Бояре важно въезжали в Ракому. Их встретили княжеские дружинники и поехали рядом. Двадцать три именитых боярина ехали к князю вместе со своими сыновьями, то есть всего человек семьдесят. Ехали неспешно и блюдя свою честь. Несмотря на то что сквозь тучи пробивались лучики солнца, ехали одетыми в меха, чтобы было видно, что они люди небедные.
Когда бояре подъехали к княжескому терему, то им навстречу вышел Будый. Княжеский воевода сразу после вече вернулся в Ракому к князю, а вот бояре приехали лишь на следующий день.
– Именитые люди Новгорода, – провозгласил он, – сложите-ка оружие. Такова воля князя.
Бояре тут же переглянулись и все как один отрицательно стали качать головами.
– Оружие не сдадим. Мы не просить князя приехали, а по зову его!
– Да кто же на пиры и в храм Божий с оружием-то ходит? – удивлённо спросил Будый. – В храм – грех, а на пиру во хмелю можно ненароком такого натворить!
– Верно князь говорит, – крикнул Жирята, снимая с себя пояс с мечом, – негоже нам с оружием к князю идти, тем паче что сначала в церковь пойдём. Что же мы, язычники?
Бояре закряхтели, один за другим снимая с себя мечи. Назвать себя язычником никто не хотел, хотя почти каждый из них в новой вере был не крепок.
– Да чего вы так за своё оружие трепещете, – смеясь, проговорил Будый, который и сам был безоружным, – что, боитесь, что украдут?
– Да как-то без меча чувствую себя раздетым. Раньше, когда пировали, то мечи перед входом оставляли, а теперь перед въездом в терем.
– Всё тебе только жрать, а как же молиться?
– А, ну тогда да. Оружие в храме ни к чему, – неуверенно отозвался один из бояр.
– Вы, бояре, как хотите, а я свой меч не сниму. Я веду свой род от самого Гостомысла и разоружаться не буду. Негоже мне. Коли в храм с оружием не пустят, так я не пойду!
– Да как хочешь, – сказал Будый невозмутимым голосом и расхохотался.
Все бояре уставились на воеводу и вскоре один за другим стали поддерживать его смех.