Ближе.
Еще и еще, чтобы коснуться кончиками пальцев контура мышц, стирая капельки и чувствуя горячую кожу. Прижаться всем телом, вдохнуть его запах…
Осознание этого ударило с такой силой, что на миг потемнело перед глазами.
Мне нельзя здесь находиться. Нельзя к нему приближаться.
Нельзя.
Медленно, не оборачиваясь, отступила. Тихо. Еле слышно, почти не дыша.
— Ты всерьез считаешь, что я тебя не чувствую, девочка?
Сильный голос ударил в сознание так же яростно, как и зов зверя. Даармархский обернулся — стремительно, движением хищника. Мощная грудь, расчерченная оплавленной кожей, как молнией, и стальной пресс. Резкий, по-мужски грубый подбородок, уже тронутый легкой щетиной, вертикальный зрачок дракона в человеческом облике. Иртхан шагнул на берег, разрезая течение и открывая моему взгляду темную поросль волос, уходящую ниже. Туда, где стремительно набирало силу мужское желание.
Даармархский был большим.
Везде.
Мысль об этом заставила все внутри содрогнуться. От желания, что бежало по венам: иррационального, животного, дикого.
Такого же, как моя суть.
Даармархский в два шага преодолел разделяющее нас расстояние, рывком притянул к себе. Уперлась ладонями ему в грудь, и тело пронзило от удовольствия: прохладная от воды кожа под пальцами, сводящий с ума мужской запах и ответное желание зверя. Вжимающееся мне в бедро, бьющее силой в собственническом захвате, дымящееся в каждом выдохе и в алом пламени глаз.
— Ты так сладко пахнешь. — Низкий голос-рычание, от которого низ живота свело невыносимо острым предвкушением.
На кончиках пальцев, скользящих по моей щеке в обжигающей ласке, сверкнули искры. Это и отрезвило: огонь, текущий сквозь них, перед глазами снова собирался в таэрран на шее моего брата.
— Нет! — выдохнула я, с силой отталкивая его и отступая на несколько шагов.
Меня вело от разрозненности чувств человека и зверя. Драконица рычала, раздирая изнутри когтями неудовлетворенного желания и стремления покориться, я же отчаянно, всеми силами старалась этого избежать. Мой дикий взгляд — всецело дикий, пусть даже лишенный огня, — отразился в его глазах. В вихрях алого цвета, раскаливших темную радужку, мой выдох слился с его хриплым:
— Она выбрала меня, девочка. И ты знаешь это не хуже меня.
— Она — не я! — прорычала ему в лицо. — Я вашей не стану! И уж тем более вы никогда не станете для меня первым.
Глаза Даармархского полыхнули так, что в лицо мне плеснуло жаром. Одно движение — и я снова оказалась прижата к сильной груди, мои волосы сгребли в горсть, заставляя запрокинуть голову.