– Ладно, переговорю с ней. – Кузнец отправился искать девушку.
– Буян, надо отобрать бойцов, кто может ездить верхом и стрелять. Ежели у меня все получится, прибудем в Троицкое раньше татар и устроим им горячую встречу.
– Добре, командир. – Ветеран усмехнулся в бороду. – Людей отберу лучших.
«А вдруг не справимся? И этих загублю, и тех не уберегу, – заполз в сознание червячок сомнения. – Ищу оправдание, чтобы не нестись сломя голову? Не стоит этого делать! Там ведь не только люди, а еще и моя будущая собственность в виде избы. А купец должен оберегать вложенный капитал, иначе по миру пойдет!» – Еремеев нашел «достойное» оправдание тому, что намеревался сделать.
– Это ты меня обижать задумал? – подошла Горислава. В ее глазах играли озорные огоньки.
– Есть такое желание.
– Тогда пойдем, ежели не боишься. – Ведьма усмехнулась, перекинув косу на другое плечо.
– Куда?
– В лес, знамо дело. Не на людях же.
«Интересно, как она мыслит процесс нанесения обиды?» – следуя за ней, пытался прикинуть Еремеев.
– Стой тут, – приказала Горислава. Сама отошла на пять шагов и тоже остановилась. – Теперь смотри мне в глаза и начинай. С места сходить не надо, а то накроет с лихвой.
– Чем?
– Проклятием.
«Легко сказать – обидеть. Вот стоит перед тобой черноокая красавица, смотришь ей в глаза, и они затягивают, как в болото. Про такую стихи слагать хочется, а мне нужно ей гадости говорить».
– А платьице у тебя не того… Полнит малость, – начал он.
– Так ведь это и хорошо, а то все худышкой зовут.
«Так, не угадал. Полнота здесь – признак здоровья. Чего еще?»
– Раз зовут, значит, так оно и есть. Скажи, а тебя за что сжечь хотели?
– Боятся меня люди. Наши хотя бы знают, что я лишь на худого человека могу проклятие наслать, а пришлые – те привыкли беду нести, а ответ держать не желают.
– А сестру тоже боятся? Она вроде краше тебя будет. – Александр попробовал прощупать другую обидную тему.
– Мира краше?! Да ты ее плохо рассмотрел! У сестры и нос длиннее, и губы бледнее, и грудь меньше.
«Похоже, наступил на больную мозоль… Ну да, соперничество не только между братьями бывает, у женщин оно всегда гораздо жестче».
– Зря ты на нее наговариваешь. И ничуть ее грудь не меньше. Наоборот, я как на вас обеих глянул, так ее сразу выделил. Познакомишь?
– Еще чего! Если слепой и не видишь сам, то мне зачем утруждаться сводничеством?
– Завидуешь ее красоте? Оно и понятно.
«Чует мое сердце, Горислава обиделась. Только бы не перепутала чего в проклятии, а то пошлет к чертовой бабушке или еще куда подальше!»
– Да что тебе понятно?! Вы все только и ждете от нее дармового подарка, а меня и замечать не хотите из-за моего дара. Что, скажешь не так?