– Можно сказать и так, – призналась София и немного смутилась, поняв, что сболтнула лишнего.
– Ладно, благодарю.
Я уже был в другом конце коридора, когда София любезно осведомилась издали:
– А когда ждать ваш следующий роман?
Я сделал вид, что не расслышал, и зашел в лифт. Обычно такой вопрос меня забавлял: таким образом читатели мне как будто подмигивали. Но, когда двери кабины лифта закрылись, я понял, что следующего романа не будет. В понедельник обнаружат труп Алексиса Клемана, и меня посадят лет на пятнадцать-двадцать. Вместе со свободой я лишусь единственной вещи, благодаря которой чувствую, что живу. Чтобы прогнать эти пагубные мысли, я машинально заглянул в телефон. Был пропущенный вызов от моего отца – раньше он мне никогда не звонил – и эсэмэска от Полины Делатур, которая каким-то загадочным образом заполучила мой номер: «Сожалею, что так вышло. Не знаю, что на меня нашло. Иногда я веду себя как дура. PS. Придумала название для книги про Винку, которую вы когда-нибудь напишете: «Девушка и ночь».
2
Я сел в машину и отправился в деревню Био. Мне было трудно следить за дорогой – перед глазами все время маячила фотография, на которую я наткнулся в лицейской газете. В рыжем парике Фанни – на самом деле она была блондинка – поразительно напоминала Винку. И не только цветом волос, но и формами, выражением лица, посадкой головы. Подобное сходство напомнило мне о том, что моя мать, как руководительница театрального кружка, предлагала своим подопечным разыгрывать этюды-импровизации. Живые житейские сценки, которые очень нравились юным актерам. По ходу таких импровизаций актерам предстояло поочередно перевоплощаться в разных персонажей, встречающихся на улице, автобусной остановке или в музее. Это называлось игрой в хамелеона, и Фанни такие перевоплощения удавались как никому другому.
И тут мне в голову пришла догадка. А что, если Фанни с Винкой поменялись местами? Что, если в то злополучное воскресное утро в парижский поезд села Фанни? Это могло показаться хоть и странным, но вполне возможным. Мне вспомнились свидетельские показания, собранные всеми теми, кто был так или иначе причастен к следственным действиям. Что на самом деле говорили лицейский охранник, работники дорожной службы, пассажиры парижского скорого и ночной дежурный в гостинице? Что они видели рыжую девушку… рыжеволосую красотку… светлоглазую девицу с волосами цвета ржавчины. Подобные описания, уж больно расплывчатые, плохо увязывались с моим предположением. И тем не менее не исключено, что я наконец-то вышел на след, который искал все эти годы! А значит, теоретически Винка могла быть жива. Всю дорогу я прокручивал в голове этот сценарий, силясь придать ему реальность. По какой-то неведомой мне причине Фанни покрывала бегство Винки. Все искали Винку в Париже, а она, вполне вероятно, даже не садилась в тот поезд.