Первый раз в жизни я оказалась в ловушке и была вынуждена сдаться. В десять вечера я решила позвонить в жандармерию. И уже взяла телефон, как вдруг заметила Франсиса – он шел вместе с Ахмедом мимо Агоры в мою сторону. Я выскочила ему навстречу. Он тоже был сам не свой – таким я его еще никогда не видела.
– Аннабель! – крикнул он, сразу же заметив, что со мной не все благополучно.
– Я совершила ужасную вещь, – сказала я, прячась в его объятиях.
* * *
И я рассказала ему о моей жуткой ссоре с Винкой Рокуэлл.
– Не бойся! – прошептал он, когда я наконец замолчала. – Мне тоже нужно кое-что тебе сказать.
Я думала, что стою на краю пропасти, и тут, уже второй раз за день, у меня перехватило дыхание, и я совершенно потерялась, когда он рассказал мне про убийство Алексиса Клемана, в котором были замешаны Тома с Максимом. Франсис сказал, что, воспользовавшись строительными работами в лицее, они вместе с Ахмедом замуровали труп в стене спортивного корпуса. Он признался, что сначала не хотел ничего мне говорить, чтобы оградить от неприятностей.
Он сжимал меня в своих руках, заверяя, что найдет какой-нибудь выход, и напомнил, что мы преодолевали в жизни все трудности.
* * *
Первым идею подал Франсис.
Он заметил, что, как ни странно, двойное исчезновение вызывает меньше тревог, чем одиночное – убийство Винки поможет скрыть смерть Алексиса, и наоборот, если удастся связать их судьбы вместе.
Битых два часа мы ломали голову, обдумывая, какой план лучше. Я рассказала Франсису о слухах про их связь, вспомнила, что мой сын как-то обмолвился о письмах, которые задели его за живое и которые теперь могут сыграть нам на руку. Франсис приободрился, но я не разделила его оптимизма. Даже если нам удастся спрятать тела, следствие сосредоточится на сотрудниках лицея, и нас подвергнут невыносимому давлению. Он согласился и, взвесив все «за» и «против», даже решил признаться в двойном убийстве. Впервые за всю историю нашей с ним жизни мы готовы были сдаться. Но не из-за того, что нам недоставало воли или мужества, а потому, что иные сражения просто невозможно выиграть.
Вдруг ночную тишину взорвала барабанная дробь – мы вздрогнули и одновременно повернулись к окну. В стекло стучала какая-то девушка – на ней не было лица. Но это не призрак Винки, которая вернулась нас попугать. Это крошка Фанни Брахими, которой я разрешила остаться в интернате на все каникулы.
– Госпожа заведующая!
Мы с Франсисом тревожно переглянулись. Фанни – соседка Винки по общежитию, и я точно знала, что именно ей не терпится мне сказать: она обнаружила тело своей подруги.