– Привет, Фанни! Нужна твоя помощь.
Я объяснил ей ситуацию и осведомился, нет ли у нее парацетамола. Она пошла за лекарством, а я тем временем зажег газовую плиту, стоявшую у нее в комнатушке, чтобы согреть воду.
– Держи. – Она протянула мне лекарство.
– Спасибо. Можешь заварить ей чаю?
– Да, и сахару положу побольше, чтобы у нее не случилось обезвоживания. Сейчас все сделаю.
Я вернулся в комнату Винки. Она открыла глаза и приподняла голову над подушкой.
– На вот, выпей. – Я дал ей две таблетки. – Ты вся горишь.
Она не бредила, но состояние ее было ужасное. Когда я спросил, зачем она мне звонила, Винка разрыдалась. Несмотря на жар, несмотря на искаженное, залитое слезами лицо, она была все такая же невероятно притягательная: от нее исходила какая-то непостижимая, неуловимая фантастическая аура. Хрустально чистый звук челесты, играющей что-то в жанре фолк начала 1970-х годов.
– Тома… – пробормотала она.
– Что происходит?
– Я скотина.
– Да что такое ты говоришь, черт возьми?
Она потянулась к тумбочке и взяла какую-то штуковину, которую я сперва принял за авторучку и лишь потом догадался, что это был тест на беременность.
– Я беременна.
Глядя на вертикальную полоску, указывающую на положительный результат теста, я вспомнил строки из письма, вызвавшие у меня отвращение: «Мы скоро зароним семя нашей будущей семьи. И наш ребенок свяжет наши судьбы навеки. У него будет твоя ангельская улыбка и твои лучистые глаза».
– Помоги мне, Тома!
Я был так потрясен, что не соображал, какое, собственно, утешение она ждет от меня.
– Я не хотела, понимаешь?.. Не хотела, – бормотала она.
Я присел к ней на кровать, и, обливаясь слезами, она призналась:
– Я не виновата! Это все Алексис… меня заставили.
Вконец опешив, я попросил ее повторить, и она объяснила:
– Это все Алексис… меня заставили. Я не хотела с ним спать.
Именно так она и сказала. Слово в слово. Я не хотела с ним спать. Этот мерзавец Алексис Клеман принудил ее к тому, чего ей совсем не хотелось.
Я встал с кровати, полный решимости.
– Я все улажу, – заверил ее я, направляясь к двери. – Скоро вернусь.
И я вышел из комнаты, столкнувшись на пороге с Фанни, державшей в руках поднос с чаем.
Пока мне было невдомек, что, произнеся последнюю фразу, я дважды солгал. Во-первых, я не собирался ничего улаживать – наоборот. Ну и потом, я вовсе не собирался возвращаться к Винке. Вернее, даже если бы я и вернулся, она все равно исчезла бы из моей жизни навсегда.
6
Снегопад уже прекратился, но свинцовые тучи отбрасывали кругом мрачные тени. Низкое, будто налитое тяжестью, небо предвещало скорое наступление ночи.