Пациент очень старается сконцентрироваться. Часто кивает, как будто пытается понять, чего от него хотят, но не может.
– Джошуа считает, что это ошибка, – говорит он с грустью в голосе. – Ему тут нравится, он хочет остаться. Не может поверить, что Симона на это согласилась. Он понимает, что это может быть опасно, но… Возможно, есть еще какой-то выход…
– Встреча в этом месте – идея Джошуа?
– Нет, это она… Да какая разница? Эйбу не надо было приходить.
– Почему они в этом номере?
– Она сказала, что хочет… Эйб пытался заставить ее передумать, но она отказывалась. Он псих. Она говорит, что скорее умрет, чем расскажет ему…
Пациент говорит тише. Голос слабый. Потом вздрагивает и резко поворачивает голову, как будто услышал какой-то шум справа от себя. Губы шевелятся, но несколько секунд он не издает ни звука.
– Это горничная. Они заказывают еще одну бутылку, – говорит он и смотрит на кого-то справа. – Эй, где… Нет, он не согласен…
Пациент оглядывается по сторонам и часто моргает, как человек, который оказался в темноте и пытается понять, где он. Вдруг широко открывает рот и застывает с выражением ужаса на лице – глаза вытаращены, смотрит в пустоту. Взмок от пота.
– Там на стене часы. Посмотрите на них и скажите, который сейчас час.
Пациент медленно, как механическая кукла, поворачивает голову налево. Бормочет что-то нечленораздельное.
– Который сейчас час?
– Нет, – отчаянно трясет головой. – Он не может это сделать. Он считает, что это неправильно. Не сейчас, вообще никогда. Им следует…
Пациент подтягивает колени к груди и обхватывает их руками, будто сидит на полу.
– Должен… Это ошибка… Нет, он ничего не расскажет. Каждый должен сам решить, как поступить.
Пациент продолжает трясти головой, иногда кажется, что он наблюдает за человеком, который ходит вокруг него в замкнутом пространстве.
– А сейчас…
– Вот сейчас он ее видит… О господи, этого не может быть! Что они наделали? О нет…
Пациент кричит так громко, что я не сомневаюсь: его крик слышен во всем доме. Он наклоняется вперед, ставит ноги на пол и вцепляется руками в колени. Застывает, снова впадает в ступор.
Пациент перестает отвечать на вопросы, отторгает две следующие установки на регрессию. Принимаю решение не переводить его на четвертый уровень транса. Постепенно возвращаю в состояние бодрствования.
Пациент тяжело дышит, оглядывается по сторонам, смотрит на часы:
– Прошло всего двенадцать минут.
– Мы зашли в тупик, – объясняю я. – Не было смысла пытаться продвинуться дальше.
– И что мы обнаружили?
Пациент проявляет нетерпение, привычная маска хладнокровного человека соскользнула с его лица, но он даже не пытается вернуть ее на место.