Впрочем, ждать пришлось недолго. Радимова закончила чтение и убрала документ в толстую папку с уголовным делом. Уже по толщине папки я понял, что это совсем другое дело — не то, что интересует нас. За ночь «наша» папка так распухнуть не могла. Но я давно уже привык, что сотрудники уголовного розыска обычно ведут сразу по несколько уголовных дел. Это для меня и для отставного подполковника Скоморохова наши проблемы являются доминирующими, и нам может показаться даже странным, что человек, плотно вошедший в наше дело, занят чем-то другим. Но это обыденная работа уголовного розыска.
Капитан Саня не сразу вернулась мыслями к нам, что-то еще обдумывала, видимо, связанное с только что прочитанными бумагами. Потом мотнула головой и улыбнулась. Мне показалось, что она улыбнулась мне. Виктору Федоровичу могло показаться, что улыбнулась она ему. Но это нам не помешало дружно улыбнуться в ответ.
— У вас, как я понимаю, новостей нет! — констатировала Радимова отсутствие моих телефонных сообщений.
— Если не считать того, что появилось пару минут назад…
— А что, пару минут назад вас обстреляли на крыльце нашего управления?
— А что, — ответил я в тон ее вопросу, — у вас подобные вещи так часто случаются, что даже не вызывают удивления?
— У нас рядом с дежуркой комната СОБРа. Любую стрельбу СОБР быстро пресечет своими действиями.
— Лучше бы они расстреливали на подходе полковников службы собственной безопасности Следственного комитета, — со вздохом посоветовал отставной подполковник Скоморохов.
— Там много полковников. Всех оптом?
— Хотя бы одного…
— Валеревича? — спросила Радимова.
— Сведения у тебя… Будто ты в военной разведке служишь… — одобрил я.
— В военной разведке я не служу. Меня просто не возьмут туда из-за моих гуманистических убеждений. Просто я в окно видела, как Валеревич подъехал к нам в управление. Мы с ним слегка знакомы.
— Тем не менее он не пожелал вести разговор с нами в твоем кабинете.
— Это уже интереснее…
— В кабинете Котова тоже.
— Котову Пашунин все же дозвонился ночью на домашний телефон. Василий Андреевич доверил разговор жене. Она сказала, что подполковник очень устал, лег спать и запретил себя будить. Не знаю, может быть, Пашунин умудрился дозвониться утром. Не желает человек понимать, что с ним общаться не хотят.
— Надеется, что Котов что-то может решить в его пользу, — предположил я. — По крайней мере, может вмешаться в судьбу Анатолия Пашунина.
— Едва ли его сейчас судьба брата волнует, — не согласилась капитан Саня. — Он уже понимает, что самому выкрутиться из ситуации будет трудно. И должен в легкой истерике находиться. Я самого Котова еще не видела. Секретарша принесла мне бумаги для капитана частного сыска. Она так и сказала, «для капитана частного сыска». Похоже, это уже почти официальное звание.