И все же я, несмотря на три сломанных ребра, решил выбрать первый вариант как наиболее соответствующий моему характеру. Второй вариант я отмел по другой причине — не хотелось капитана Саню вовлекать в возможный конфликт с коллегами, если это именно ее коллеги имеют претензии ко мне. В городском СОБРе служит бывший муж капитана Сани, и он ко мне не слишком хорошо относится. Сам он лежит сейчас в госпитале, получив недавно удар бритвой по горлу. И я допускаю, что его коллеги решили со мной поговорить, что называется, по-мужски. Если это настоящие менты, решающие личные проблемы своего сослуживца, тем хуже для них. Я в свои личные дела никого со стороны не допускаю и давления на себя не потерплю. Им же будет позорнее, что человек со сломанными ребрами их сильно уважил своим кулаком, несмотря на то что они пришли вооруженные. И вообще мне стало бы стыдно перед Саней, если я обращусь к ней за помощью по такому вопросу. Это вопрос мужского достоинства.
Вовлекать в свои разборки отставного подполковника Скоморохова не хотелось тем более. У него и так некоторое время назад были неприятности с силовыми структурами. Да и объяснять что-то пришлось бы. И это могли быть объяснения на личную тему. А я не любитель таких разговоров.
Если же это обычные воры — нашивку «СОБР» можно купить в любом подземном переходе, — я просто сдам их в полицию. Попытка вооруженного ограбления — это серьезно, даже если автоматы — простые макеты, которые тоже можно купить в любом охотничьем магазине даже без документов. В том и другом случае у меня будет на ком сорвать свое слегка дурное настроение…
С Наилем мы дошли до угла, где я пожал ему руку и еще раз поблагодарил за предупреждение. Он сурово и без слов кивнул — похоже, слегка обиделся — и пошел прямо, в сторону магазина мимо строящегося другого такого же длиннющего дома. А я, проводив его взглядом до забора, обогнул девятиэтажный дом и двинулся через полукруглый двор в сторону своей пятиэтажки.
Моя квартира — угловая, номер один. Окна выходят во двор и в дальний торец дома с шикарным видом на помойку. К своему дому я подошел с другого торца, причем трижды оглянулся, но Наиля, к счастью, не увидел. Видимо, неугомонный сосед внял моим аргументам и пошел-таки в магазин, куда его отправила жена.
В сторону подъезда я сначала двинулся по тротуару, потом свернул ближе к дому, пошел вплотную к нему, даже задевая местами плечом стену из силикатного кирпича. Увидеть меня могли только из окон первого этажа, под которыми я проходил. Но под своими окнами я проходить не намеревался.