— У вас отмычки есть?
— Есть. Я отмычками и открыл. В районе третьего подъезда была еще металлическая перегородка с дверью. Там замок открытым был. Висел в проушине. Возиться не пришлось. В четвертом подъезде вышел беспрепятственно. Там, я же говорю, вход тоже решеткой закрыт. Но там замок вообще в стороне валяется…
— Понятно. Изнутри руки просунуть, чтобы открыть, можно?
— Вполне. Конечно, вслепую — темнота там, но замки в подвале простые.
— А закрыть?
— Сложнее. Закрывать отмычками всегда сложнее, чем открывать. Повозиться надо. Но у убийцы, похоже, времени не было. Я вообще из подвала в подъезд выходить не стал. Внизу все слышно, что там в дверях на втором этаже говорят.
— И что говорят? — поинтересовался я.
— Сейчас осматривают замок в двери квартиры. Эксперт работает. По предварительной оценке, дверь открыли отмычкой. Но хозяин квартиры, похоже, услышал щелчки и вышел. Выстрел был произведен из подъезда, через порог, не в упор. Потому слышали его многие. Если бы стреляли в квартире, на него могли бы и не обратить внимания. По крайней мере, не сразу хватились бы, не сразу поняли, что это выстрел.
Почему убийца не стрелял дальше — следственной бригаде непонятно.
Дальше все походило на ритуал — убийство топором. Сначала жена хозяина, потом ребенок, потом бабушка, которая уже спать легла. Бабушка в кладовке спала. Там ей кровать из досок устроили. Убийца мог бы ее и не заметить, но… Может, от звука выстрела проснулась, может, крики какие-то были, она спросила оттуда, что случилось. Короче говоря, бабушку он убил последней. И там же топор бросил. А время уже позднее. Люди спали и встали не сразу. Сосед по лестничной площадке говорит, что, пока оделся, вышел, услышал только шаги убегающего вниз по лестнице человека. Но преследовать его не стал. Он человек пожилой, больной, уверен, что догнать никого не сможет. Только заглянул в соседнюю квартиру и сразу полицию вызвал. Потому время убийства можно определить достаточно точно без экспертизы. Мы выехали пять минут спустя. У тебя алиби.
— Это мое алиби может стать, товарищ подполковник, обвинением против вас. Скажут, что вы мой сообщник, поскольку мы вместе сюда ездили.
— Но мы приехали после убийства.
— Они найдут, что сказать. Скажут, мы вспомнили, что топор оставили. За ним вернулись… Так что обольщаться не нужно. В подозреваемые меня запишут обязательно. На топоре, если убивали моим топором, должны быть мои отпечатки пальцев. И обязательно оформят содержание под арестом, чтобы я не мог ничего накопать сам.
— Еще один маленький факт, — сказал подполковник Скоморохов. — Не знаю, как ты на это посмотришь, но мне это кажется важным. Я уже выходил из подвала, когда заметил там еще одну металлическую дверь. Тяжелую такую. Подошел, посмотрел. Там бойлерная. И прямо на трубах матрацы лежат. Пустые бутылки в углу. На полу гора окурков. И запах… Курили там недавно. И еще устоявшийся запах мочи. Короче говоря, типичное жилище бомжей. Но, если курили, значит, только недавно свое помещение покинули. Они могут быть свидетелями. Могли видеть убийцу. А когда несколько ментовских машин подкатило, бомжи попросту сбежали. Бомжи не любят общения с полицией. И их понять можно. Я сам не люблю, хотя к бомжам официально не отношусь.