Судя по их лицам, можно было подумать, что они выиграли в лотерею. Ирцарио посмотрел в глаза одному, другому и пожал плечами:
— И что?
Охранники переглянулись, словно бы невзначай приподнимая стволы автоматов.
— Что у вас под плащом? — спросил второй.
— Холодное оружие типа «тесак», — отрапортовал Ирцарио. — Что дальше? Мне показать, как он работает?
Теперь два ствола смотрели прямо ему в грудь. Ирцарио чуть не плакал: охранники были до такой степени тупые и медлительные, что он, при желании, успел бы убить их восемнадцатью различными способами.
— Этот человек вне вашей юрисдикции, — сказал, подойдя, майор Реввер. — Вот соответствующие документы. Любая попытка причинить ему вред приравнивается к объявлению войны Гинопосу.
Пока стражи изучали бумаги, Ирцарио внимательно посмотрел на Реввера. Тот спокойно встретил его взгляд.
— Простите за задержку, — сказал охранник, протянув документы Ирцарио.
Когда они ушли, переговариваясь, видимо, о том, как каждый из них смог бы взгреть этого гинопосского выскочку, если бы не чертовы законы, Ирцарио спрятал документы во внутренний карман и обратился к Ревверу:
— Обязательно было ждать до конца? Еще секунда, и мне пришлось бы их обезвредить.
— Обязательно было брать с собой оружие? — отозвался Реввер.
Ирцарио промолчал. Было похоже, что этот разговор ничего, кроме раздражения, не принесет.
— Снаружи ждет машина, — сказал Реввер. — Пойдемте, я отвезу вас, куда скажете.
Они направились к выходу, и больше никто не чинил препятствий.
Резкий порыв ветра ударил Ирцарио в лицо, и он закашлялся. Так всегда бывало, после долгих путешествий. Синтезированный безвкусный воздух космических кораблей не шел ни в какое сравнение с настоящим, несущим с собой миллионы различных запахов.
Ирцарио потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Он осмотрелся. На летном поле было пустынно: в этот затрапезный городишко никто не стремился. Лишь в паре десятков метров от пункта регистрации стояла толпа с транспарантами.
— Нам точно туда? — нахмурился Ирцарио, увидев, что майор идет к толпе.
— Они окружили мою машину, — отозвался Реввер. — Выясним, чего хотят.
Ирцарио знал, чего они хотят. На каждой планете их встречали такие толпы, даже содержание плакатов он знал наизусть: «Узорги — тоже люди», «Остановите убийства» и прочее. Эти люди почему-то не могли понять простой вещи: ни один гинопосец не отступит перед ними, потому что в этом случае, по возвращении, его ждет смерть, либо кастрация. Ирцарио не знал никого, кто пожертвовал бы ради узоргов хотя бы одним яичком.