Входная дверь захлопнулась, будто хлыст ударил по спине механической лошади.
Мисс Бэннон повернулась к ментату, она улыбалась. Напряженно улыбалась, большие глаза сияли, ее щеки пылали.
Он допил бренди одним глотком и скривился. Это было лекарством, но с желчью в горле напоминало, что он был сам не свой.
«Это глупо. А кем ты можешь быть?».
— Эмма, — он облизнул губы и сглотнул. — Мне жаль. Мне стоило поблагодарить тебя за старания и извиниться за свое поведение.
Волшебница покачала головой, ее пальчики развязали вуаль.
— Ничего страшного, Клэр. Я ожидала твой гнев. Но ты жив, злишься, и я этого и хотела.
— А Людо?
— Думаешь, он поблагодарил бы меня за такой подарок? — она покачала головой и закрепила вуаль. Ее лицо скрылось за ней, но Клэр заметил ее дрожь. Лишь на миг, рябь была опасной, как камни перед лавиной. — Нет. Смерть была единственной любовью Людовико, Клэр. Он не был бы рад, лишившись ее.
«Он произнес ваше имя, когда она пришла, мисс Бэннон».
Не было смысла говорить ей это. Если волшебница хранила тайны, так делал и ментат. Если бы он был ниже, он бы ощутил удовольствие от этого.
— Вы были потрясены, мисс Бэннон.
— Мое спокойствие прогнали. Поможете мне? Нужно осмотреть тело.
Его грудь вдруг стала свободнее? Он решил не думать об этом.
— Конечно. Я могу переодеться? Нужно привести себя в порядок.
— Да, — она сделала паузу. — И мне нужна другая перчатка.
— Я поспешу, — и Клэр трусливо сбежал, пока мог.
Глава двенадцатая
Трупы редко такими бывают
Шпили морга Чансел пронзали угасающий свет дня, рыжий туман собирался у стен. Когда-то давно тут была церковь папистов, одна из многих, захваченных во время Убийцы жен, измененных для службы. Говорили, в стенах в то время происходили разные ужасы, но Сестры Чансела не признавались. У них было убежище, где дети и девушки с жалким состоянием искупали грехи — обычно за борьбу с недовольными старшими. Или если вопрос стоял о наследстве, и их дыхание было помехой.
Говорили, под одеянием Сестры носили кольчуги. И у них были особые символы. Из всех орденов папистов только они и темплисы принимали детей магии. О, некоторые дали понять, что не прогонят волшебника и выше, если у них есть деньги и связи. Они были удивительно гостеприимными, когда дело касалось влияния. Но для остальных работники чудес и их защитники были недопустимыми.
Их боялись, уважали, позволяли выживать во многих странах…
Морг был с четырьмя шпилями, сзади стояли амбары, напоминая турнюр на платье, выглядя глупо. Один отметил бы табличку с корчащимся трупом, из камня над дверями, а еще следы, где еретики воспользовались правлением Убийцы жен, чтобы украсть кусочки витража.