«Ты подозреваешь, что мир не рационален, Клэр. В этом твой величайший страх».
Шорох шелка, запах пряной груши. У нее в последнее время были эти духи, и они подходили ей. Дым ее магии добавлял сложности. Другой запах был дыханием и плотью живой женщины.
Живой. Как он.
«Все во мне было смертельно ранено. Может, я ранен, но не понимаю? В шоке?».
Но он ощущал пальцы рук и ног, хоть и игнорировал. Были случаи, когда те, кто потерял конечность, ощущали призрачную боль, а бывали другие ощущения? Может, нервы в шоке пытались воссоздать целостность?
Мучающееся тело Валентинелли отказывалось пропадать из головы. И тишина смерти, они были эхом, что угрожала порвать его.
— Я все устроила, — сказала она. Она сделала паузу, или это он потерял счет Времени в состоянии, что тянулось по его воле? Как бы часы ни хотели сковать его, оно текло, как хотело.
— Мэм? — тихий кашель, и под веками Клэра появилось лицо мистера Финча, дворецкого с седеющей головой, что поблескивала от волшебного света. Его голос стал чуть выше в конце слова, Финчу было не по себе, но ситуация не была ужасной. — Карета из Виндзора. Просят вашего присутствия.
Напряженная тишина. Нежное прикосновение к ладони Клэра — он закрылся от этого. Чувства воевали с Логикой. Если он проиграет, то станет бесполезным.
Ее ответ был задумчивым:
— Дай кучеру выпить и отпусти. Скажи, что я занята.
— Да, мэм? — только это позволил себе Финч.
— Спасибо, Финч, — она была уверена, что не хотела быть в Виндзоре. Интерес затрепетал под поверхностью способностей Клэра, но он не осмелился выпускать это. — Арчибальд, если слышишь меня… просто отдыхай. Ты в безопасности.
Шорох шелка, одного из лакеев точно оставили с ним, следить за дыханием. Шепот, спешные шаги, и Клэр столкнулся с неизбежным заключением:
«Мисс Бэннон совершила чудо, когда я был болен чумой и ждал смерти. Она не говорила об этом, молчал и я. Но теперь… мы должны…».
Это не отвлекало от крови и смерти в памяти. Волна Чувств поднялась снова, и он не мог сдержать ее. Его тело напряглось, крик застрял в горле.
Никто не услышал. Он не выпустил крик.
Он проснулся в тусклом свете, долго смотрел в потолок. Темное дерево, знакомые пятна и резьба. Он слышал дыхание. Вдох, выдох, как шепот сверчка. Одна пара легких, маленьких и утонченных, как и вся она.
Ее Щит не стоял в дверях, что было странно, но и ситуация не была обычной. Она была осторожной или попросила уединения.
Она не хотела свидетелей того, что скажет. Это ему подходило.
«Начни с голых фактов».
— Я был нетронут, — услышал свой сухой голос Арчибальд Клэр. Потолок не двигался, и он смотрел на изгибы там. — Я должен был умереть.