Леди Уинслет не была замешана в скандалах, она была не из тех жен, что могли родить от другого. Печально, ведь, будь она немного оригинальнее, она могла бы превзойти соблазнительных чудищ общества.
Все это были общие знания, а Эмму интересовал герцог Кейлесборо, который будет на балу. Его любовница будет с ним, и Эмма умело пустила слух, который должен был заинтересовать его.
И он проглотил наживку целиком. Потому ей нужно было присутствовать в кладовой на втором этаже, полной не сочетающейся мебели и свернутых старых ковров. Свеча в пыльном канделябре, наверное, времен безумного короля Джоджета, с трепетом озаряла сцену.
Эли выпрямился и резко выдохнул. Он не был помят, но его щеки чуть раскраснелись. Может, от смущения, ведь не ожидал, что Кейлесборо будет так бороться.
А Кейлесборо лежал на полу со связанными руками и ногами, во рту был его носок, и он сверлил Эмму мрачным взглядом голубого глаза, второй был закрыт от удара.
Для мужчины его статуса он неплохо отбивался.
Но то было не важно.
— Итак, — тихо сказала Эмма, — что нам с вами делать?
Она обратилась к испанцу вежливо, хотя он не вызывал сочувствия или восторга, его правую руку выкручивал за ним жестоким образом тихий и аккуратный Микал, лицо испанца исказилось, он плюнул в ее сторону.
Скрип, и другая рука Микала сжала шею испанца.
— Прима? — одно слово было полным жуткой жестокости, и если бы Эмма была не уставшей, а оскобленной, она дала бы Щиту сделать с мужчиной, что он пожелает. Глаза Микала горели в тусклом свете своим огнем.
За запертой дверью в коридор доносилась музыка. Ее отсутствие не заметят во время вальса, а герцога — могут.
«Им будет долго его не хватать, — тревога острыми бриллиантовыми зубами кусала спокойствие, с которым требовалось справиться с этой ситуацией. — Клэр в порядке? Надеюсь, отдыхает с удобством».
Она отогнала мысли. Она спасла его, и сейчас у нее были другие дела. Ее отношение к ментату было одним делом, а служба королеве и империи — другим.
- С одной стороны, — продолжила она, подавив отрыжку от холодного ужина леди Уинслет, сцепив ладони и опустившись на маленькое кресло, стоявшее удобно неподалеку, — вы — дипломатическая персона, сэр, и правительство Ее величества верит в соблюдение формальностей. Будет плохо, если член августейшего общества этой голубки Изобелии пропадет.
Дон Игнацио де ла Хоя почти побагровел и шепотом проклинал ее. Он был не карлистом, что было интересно. Испанское аббатство было долгое время настроено против Изобелии, круглой и глупой королевы, у которой не было шанса против них. Но она все еще считалась правящей, и Эмма предполагала, что идея величия могла привлекать кого-то из ее подданных. Особенно, если их плохо ценили, как этот экземпляр.