Блять! Блять! Блять!
Все, что я знал наверняка, полетело в мусорный ящик. Мороз пробежал по коже. Очень медленно я поворачиваю голову влево. Немигающая точка красного цвета светила мне прямо в лицо, что свидетельствовало об устойчивом процессе видеозаписи. Я записывал это. Всё это было задокументировано. Я был сконфужен, и мне стало стыдно. Почувствовав себя извращенцем, я встал и отправился к записывающему устройству, стоял, держа палец наготове.
Всё, что я должен был сделать — нажать «стереть». Я должен стереть это. Здесь было достаточно доказательств, чтобы меня посчитали сексуальным маньяком. И никогда снова не смогу работать, если уж на то пошло. Если я сотру это, ничего существенного потеряно не будет. Мы ещё не начали её путешествие. Я подождал ещё мгновение. И нажал на кнопку.
Затем я нажал на «запись» и пошёл к своему креслу. И вспомнил слова священника из нашей церкви, его влажные глаза, блуждающие по приходу: «дух бодр, но плоть немощна». Я сел в кресло.
— Я хочу, чтобы вы отправились в тот день, когда умерла ваша мама.
Её глаза двигались под веками. — Вы здесь?
— Да, — её голос был мягким и расстроенным.
— Что вы видите?
— Я в коридоре. Он слегка подсвечен. И холодно. Здесь очень холодно. Я не хочу идти вперёд.
Я уставился на неё — мои собственные прегрешения забыты.
— Почему?
— Должно случиться что-то страшное. Я боюсь, — она всхлипнула. Её дыхание стало прерывистым, губы беззвучно двигались с тревогой и беспокойством.
— Оливия, слушайте меня. Здесь нечего бояться. Ничто не может навредить вам. Обращайте внимание только на мой голос. Сделайте только ещё один маленький шаг вперёд.
Глубокие борозды появились на её лбу, и тело начало дрожать.
— Пожалуйста, не заставляйте меня идти, — умоляла она.
К моему ужасу, слёзы хлынули из её глаз и полились вниз по её вискам. Я знал, если я буду двигаться дальше, то есть риск произвольного выхода из её гипнотического состояния.
— Всё хорошо, Оливия, — успокаивал я. Мой голос спокойный и размеренный. — Вы не должны идти вперёд. Вам нужно отбросить чувство страха и волнения. Должны остаться только спокойствие и контроль. Я сделал паузу, чтобы дать ей время поглотить мои слова, чтобы на неё снизошло успокоение.
— Сейчас я хочу забрать вас подальше отсюда. Вернитесь назад во времени. Вернитесь на один час ранее. Можете ли вы это сделать?
Она, молча кивнула.
— Что вы делаете?
— Я иду в кровать. Ивана со мной в комнате. Она укладывает меня в постель. «Спи спокойно, милое дитя», - говорит она, гладя меня по голове и волосам. Она приятно пахнет. Я люблю её. Она хорошо заботится о моей мамочке. «Ночи, ночи, Ивана», - говорю я, а она выключает свет и выходит из комнаты. Я засыпаю.