Посмотрев на часы, время второй час ночи, я прошёл на подворье и добравшись до наших, спустился в блиндаж, где запер изнутри дверь. Осталось только ждать. Блиндаж был проморожен, печку только затопили и там начал играть огонь, Дарья сидела на нарах, закутавшись в одеяла и полушубок, но постепенно в помещении стало теплеть. Аня, сев с сестрёнкой, обняв её, спросила у меня:
— И что теперь будет? Обещали ведь в газетах и по радио что не допустят немцев в Москву.
— Обещать не значит женится, — хмыкнул я, сидя у открытой дверцы буржуйки и подкладывая щепки. — Бои за город будут, страшные, кровопролитные.
— Мне в госпиталь нужно, — вскинулась та.
— Не сейчас, слышишь какой обстрел? Стихнет, я тебя провожу. Лучше ложитесь и досыпайте, вам завтра свежая голова нужна будет. Тебе Дашь, тоже. Про школу можешь забыть, не думаю, что теперь уроки начнутся. Эта вчера все натужно пытались показать, что в городе всё в порядке.
— Госпиталь наш уже фактически переведён в подвалы, сейчас, наверное, здание покидают, — несколько отстранённо сказала Анна.
— Я же сказал, спите, — повторил я той.
И убедившись, что огнь в буржуйке весело полыхает, прикрыл дверцу и сходив к соседним нарам, забрался под нижние и достал свёрток. То есть, сделал видимость что достал. Пройдя к столу, я размотал материю и в моих руках оказалась «СВТ» в снайперском исполнении. Вот она, моя винтовочка, будет для неё работа. Тут же в свёртке был ремень с подсумками в которых находились магазины к винтовке. Устроившись за столом, я стал ту чистить. Зажёг на столе лампу, и спокойно работал. А вот Ане всё не спалось, хотя Дарья уже легла. Там нары широкие, медвежья шкура постелена, так что тепло должно быть, одеяла и зимний полушубок, не замёрзнут.
— Откуда у тебя оружие? — спросила Анна.
— Солнышко, у меня и танк в заначке есть, не то что пулемёты, я уж не говорю о винтовках. Как настоящий фронтовик, запас средств для убийства себе подобных всегда имею. Тем более зная, что начнутся городские бои, грех было не позаботится об оружии. Ты спать ляжешь или нет?
— Без тебя нет.
Дарья отчётливо хмыкнула на эти слова. Пришлось оставить винтовку на столе, даже не успев её разобрать, только разрядил, и устроился под боком жены, Дарья у стенки лежала, а я с краю, жена между нами, но места всем хватало, и вскоре мы уснули, под продолжавшуюся канонаду и близкие разрывы.
Сон то и дело прерывался разрывами. Непривычно это, но поспали, хотя встали утром и слегка разбитыми. Пока девчата умывались, умывальник в углу закреплён был, воду я уже подогрел, я подкинул дров и поставил чайник на буржуйку, та имела возможность готовить на ней. Зарядив и убрав винтовку со стола, я стал нарезать бутерброды. После завтрака мы стали решать, что делать. Обстрел не прекратился, более того, усилился, к утру немцы похоже ещё артиллерии подвезли. Ане на службу нужно, там её место и прятаться тут это преступление, сколько раненых та может спасти, мы оба это поминали, как и то что выходить наружу смерти подобно. Осколки так и свистят. В общем, я решил осмотреться.