Их свозили на грузовиках. Нашлись экскаватор и бульдозер – работали на строительстве укреплений. Питались они от кабелей, но ток в линиях был. У холма вырыли ров, куда и сложили тела. В один ряд клали командиров и рядовых. Разбирать было некогда. «Здесь раньше вставала земля на дыбы, а нынче могильные плиты. Здесь нет ни одной персональной судьбы, все судьбы в единую слиты…»
Бульдозер засыпал траншею, сформировав гряду. Я велел построить личный состав – свой и с линии обороны и встал перед людьми. Сотни глаз смотрели на меня. Я снял кепи. В горле запершило.
– Здесь лежат герои. Каждый из них не щадил жизни в бою. Мы это запомним. После войны поставим мемориал, чтобы все помнили, какой ценой завоевана свобода.
Я умолк. Слова, которые я говорил, были холодными и не пробуждали чувств. Другие на память не приходили. По глазам людей я видел, что они ждут чего-то проникновенного. Что сказать? Внезапно мелькнуло воспоминание. Я заглянул форум по русско-японской войне 1904 года. Меня она мало интересовала, но глаз зацепился за факт, верней, песню. Стихи, посвященные гибели «Варяга», написал австрийский поэт. Слова перевели на русский язык, сочинили музыку. Песня стала популярной в России. Да так, что ее не забыли и в СССР. В 1955 году в Севастопольской бухте взорвался и перевернулся линкор «Новороссийск». В бронированной утробе корабля обреченные на смерть моряки пели «Варяга». Это слышали прибывшие к месту катастрофы спасатели, которые не могли им помочь. Они плакали. В 1989 году вследствие пожара погибла подводная лодка «Комсомолец». Оказавшись в ледяной воде, уцелевшие моряки запели «Варяг». Мы не моряки. Но чем героизм погибших защитников линии обороны уступает их мужеству? Слова сами стали складываться в голове, и я запел, дирижируя себе кулаком:
Вставайте, товарищи, каждый герой.
Последний парад наступает!
Врагу не сдается наш орх боевой,
Пощады никто не желает!
На линии нашей мы битву ведем
И мы не страшимся здесь смерти.
За Родину мы, если нужно, умрем.
Вы нам в этом, люди, поверьте…
Потому, как засверкали глаза и сжались кулаки офицеров и солдат, я понял, что поступил правильно.
Наш враг наступает, их орды темны.
Грозят своей злобой излиться.
Но мы не боимся, мы духом сильны
И их не пропустим к столице.
Пускай мы погибнем – они не пройдут.
Навечно здесь лягут костями.
Запомните все, как стояли мы тут,
И Родина была за нами…
Я смолк и надел кепи. Вскинул руку к козырьку.
– Огонь!
Грянул залп ружей.
– По машинам!..
На станции меня позвали к правительственной связи. Здесь она есть. У меня был клач с шифрованной передачей, но ей не слишком доверяли – проводная надежней. Я взял трубку. Звонила Хойя. Я приветствовал ее, но доложить не успел.