– Таким образом, – завершил свои напутствия Пересветов, – задача вам понятна. Действуйте. Чем быстрее мы закончим нашу операцию, тем быстрее вы вернетесь в родную часть. Короче говоря, это в ваших же интересах.
Они выбрались наружу. Батяня отправился на катер, чтобы завершить последние приготовления, а Пересветов и его секретарь, отойдя в сторону, еще несколько минут переговаривались о чем-то без свидетелей.
Батяня усмехнулся. Несмотря на прошедшие годы и коренное изменение всего и вся, выходило так, что роль Любинского очень напоминает его прежние функции – тех времен, когда он еще носил погоны и был особистом. Сейчас, как видно, он тоже собирается слушать, смотреть, запоминать и контролировать...
– Это что, товарищ майор – такие аппараты теперь губернаторам по штату полагаются? – спросил Ломакин, прерывая задумчивость командира.
– Можно сказать и так, – уклончиво ответил Батяня.
Через пару минут вся троица – майор, сержант и Любинский – снова оказалась в салоне.
– Присаживайся, сержант.
Ломакин с изумленным видом продолжал разглядывать интерьеры. Все это было так далеко от армейских образцов, виденных до этого, что сдержать восхищение было трудновато.
Вертолет поднялся в воздух. Все смотрели в иллюминаторы. Катер становился все меньше, а вокруг открывались необъятные просторы сибирской тайги. Река ослепительно блестела на солнце.
Разговаривать с секретарем губернатора у майора не было никакого желания. Так что разговор велся с Ломакиным и пилотом. Последний рассказывал о случившемся с ним в свое время происшествии.
– ...Вертолет тогда повис над маленьким просветом в лесу, где я и лежал с переломанной ногой.
– А что вы там делали? – спросил Ломакин.
– Да я же и говорю: ногу сломал, – вспоминал случившееся когда-то с ним вертолетчик, – тогда я еще на таком аппарате летать и не мечтал. А сесть там нигде не было возможности. Так что нужно было произвести эвакуацию человека, то есть меня.
– А дальше?
– Экипаж ювелирно завис так, чтобы лебедка оказалась над проплешиной среди стволов деревьев. Борттехник подцепил кресло к лебедке и прицельно стал опускать его в этот зеленый колодец из сосен и елей. Когда кресло коснулось земли, я подтянул его к себе. Затем застегнул замок фиксации ремней и отмашкой руки показал, что можно поднимать. Там включили электропривод лебедки. Она потянула меня вверх, – рассказывал пилот, – но тут-то все и началось. В момент отрыва от земли получился рывок, который раскачал меня, и по ходу подъема меня начали хлестать концы веток крон деревьев. Одна из веток зацепилась за мою одежду и начала накручиваться на трос, который подтягивал меня к вертолету.