Любинский стоял, обалдело хлопая глазами. Важный вид с него слетел, и он просто не знал, что ему предпринять.
– Не любят вас тут, – сделал несложное заключение Батяня. – Видать, с авторитетом проблемы.
– Да я сейчас... – хорохорился секретарь.
– Ничего у тебя не выйдет, – махнул рукой майор, – надо мне попробовать. Стойте тут, я скоро вернусь.
Майор направился к ближайшему дому. Вокруг всей усадьбы, как и повсюду здесь, высились мощные заборы, напоминавшие частокол. Похоже, традиции местных поселенцев не особенно изменились со времен сибирских первооткрывателей века этак семнадцатого. Тайга есть тайга. Майор постучал в калитку.
– Эй, хозяева, есть кто дома? – громко провозгласил он.
Ответа не было. Майор пожал плечами, нажал на щеколду и, отворив калитку, двинулся во двор. Не успел он сделать и трех шагов, как из-за угла выскочила огромная овчарка. С громким лаем собака бросилась к непрошеному пришельцу с явно враждебными намерениями.
Батяня ретировался на исходную позицию. Стоя за воротами, ему приходилось наблюдать, как здоровенная псина наскакивает на отделявшую их деревянную перегородку, клацая внушительными зубами. Наконец двери в доме отворились, и на крыльцо вышел бородатый мужик в самотканой рубахе.
– Здравствуй, хозяин! – растягивая рот в улыбке, поздоровался майор.
– Здорово... – произнес мужик, не выказывая никакой радости.
Глядя на него, можно было подумать, что он с большим удовольствием позволил бы своей собаке делать что угодно с тем, кто сейчас выглядывал из-за калитки. Но Батяня старался пока не допускать в мыслях ничего негативного. Ему нужен был результат.
– Ты бы убрал своего цербера, а то ведь так на гостей бросается, что спасу нет.
– Гостей в дом приглашают, а незваных от порога отучают, – мрачно срифмовал бородач, – ты кто такой?
– Да мы здесь человека ищем... – начал было свое повествование майор.
– Нечего вам тут искать, и некого! – на помощь мужу из дверей показалась дородная женщина. – Идите, откуда пришли, подобру-поздорову!
Лавров попытался еще что-то сказать, однако тяжелая дверь с грохотом захлопнулась. Постояв немного, майор двинулся назад.
– Что, немногим лучше? – ухмыльнулся Любинский.
– Да уж... – развел руками Батяня. – Видно, крепко они вас не любят.
– Ничего, мы им устроим! – мрачно пообещал секретарь.
– А что ты им сделаешь? Они на своей земле, и это их право – принимать или не принимать кого-то.
– Какое еще право? – скривился Любинский. – Я – власть, и они должны эту власть почитать и уважать.
«Ну, если ты и есть – власть, тогда понятно, откуда берется такое к ней отношение», – подумал Лавров.