Существо перед зеркалом казалось тёмным ворохом неживой материи. Но вот он дрогнул и стал расти, пытаясь подняться на тонких звериных ногах. Горбатая тварь в неведомом мучительном усилии закинула назад голову с острыми ушами. Раздался хлопок, и горб на спине уродца взорвался парой громадных, тончайших, прекраснейших кожистых крыльев, просвечивающих багровым, как шёлковые знамёна на закатном солнце. Вига обернула к зрителям кошачью голову со смеющейся алой пастью, взметнулась в коротком восторженном танце и, взмыв вертикально вверх, исчезла в световой шахте. Пряный ветер коснулся наших лиц…
— Так бывает всегда? — пересохшим ртом спросил Принц.
— Нет. У каждого это по-своему и каждый раз заново, — отозвался невидимый в темноте вампир, — теперь иди.
Принц помедлил, но потом пересёк зал уверенным и твёрдым шагом.
— Вито, — прошептала я.
— Да?
— Не знаю, что со мной. Кто я такая и каких натворила бед, приведя сюда этого мальчика?
Вдруг стало страшно. Присмотри за ним, хорошо?
— Да, — так же тихо и бесцветно отозвался он.
Целую вечность Принц Ченан просто стоял и смотрел в безмолвную глубину стекла. Не шелохнулись даже перья на его берете, так неподвижно он стоял. Перед ним проносились образы, рождённые Зеркалом для него одного, ему одному предназначенные…
Прошуршали шелка. Приблизилась Мара, зашептала у меня над плечом:
— Он видит будущее… Великая судьба, великая корона. Четвёртый принц, восьмой ребёнок императорского дома получит Империю и власть над живыми и мёртвыми. Избран, избран княжеской мудростью…
— Избран — для чего?
— Догадываюсь, милая, но хочу сама всё увидеть. Дед мой, я решила, я не вернусь в замок, я остаюсь при дворе.
— Я тоже, — коротко отозвался вампир.
Принц провёл рукой по глазам, повернулся и пошёл обратно. Белое лицо с провалами глазниц над высокими скулами, сжатые губы, огненные пряди волос. Прямая спина, внезапно утратившая гибкость молодости.
Мы окружили его, а он нас даже не видел. Мара завладела его рукой и повела к выходу, на воздух. За ними потянулись молодые вампиры.
— Чего ждём мы? — спросил меня Вито, но, по-видимому, уже не нуждался в ответе. Сняв перчатку, коснулся моей щеки.
— Делай то, что считаешь нужным, Саад из Халлы. Тони, как ты помнишь, обещал молиться и за тебя. Только вряд ли мы из тех, кому ещё могут помочь молитвы. Ох, женщина, ты никогда не знала, чего ты хочешь…
Он легко подтолкнул меня. И я пошла, понимая, что назад уже не вернусь.
* * *
Сколько раз я стояла здесь? Зеленоватое свечение привычно окутало моё тело и проникло в сознание, позволяя разом представить все земли и воды этого мира, которых действительно стало много больше, как и их обитателей. И в воздухе над ними дрожали отзвуки страстей и надежды, алчности и нетерпения, ожидание наполняло атмосферу, и это казалось новым в мире, которому нечего было ждать.