— Нет, послушай, мне сегодня дали контакты одного специалиста по гипнозу…
— Только не гипноз, — вклинивается Серафима, как мне кажется, испуганным тоном.
— Почему?
— Я не хочу! — она заметно повышает голос. — Мне сотню раз это предлагали, но я всегда отказывалась. Я не хочу вспоминать ничего с ним связанного, понятно?
— Нет, — честно отвечаю ей. — Я понимаю только, что для меня это единственный способ обелиться в твоих глазах.
— Да мне без разницы, Миш, ты что, не слышишь? Я буду с тобой вне зависимости от того, Лицедей ты или нет! Это вообще ничего не изменит, тогда зачем заморачиваться?
— Затем, что ты опять, вот прямо сейчас допускаешь саму возможность моего двуличия.
Она снова берет непродолжительную паузу.
— Хорошо…
— Ты все равно будешь об этом думать, Фим. Даже если все у нас будет нормально, во что мне слабо верится, но все-таки…
— Ладно, ладно, ты прав, — нетерпеливо обрывает она меня.
— Так что, попробуем? — дверь кабинета распахивается, являя за собой человека в белом халате.
— Не знаю. Мне нужно подумать.
— Как скажешь. Но мы с этим еще не закончили, — я поднимаюсь навстречу доктору, а в ухо мне уже несутся прерывистые гудки.
Глава 29. ОНА ПРИЧИНЯЕТ МНЕ БОЛЬ
Лицедей
Они вместе выходят из подъезда.
С повышенным вниманием наблюдая за тем, как он тянет до предела вверх молнию на ее черной куртке, а затем ее маленькая ладонь исчезает между его пальцев, я крепко смыкаю челюсть, едва наскребая в себе силы сохранять выдержку. Так рядом и так далеко… Дрожащей рукой отвожу вейп и понемногу заполняю салон терпким паром, причудливо расползающимся по лобовому стеклу.
Она позволяет ему к себе прикасаться.
Нет, я вовсе не так умен, чтобы с поразительной точностью продумывать свои действия на несколько шагов вперед, избегая хаотично разбросанных подводных камней. Понимаю, что совершил непоправимую ошибку, только когда за нее приходится расплачиваться. За каждый из моих промахов в отдельности назначается своя цена, и этот — последний, воистину необратимый — обходится мне слишком дорого. Глупо не признавать очевидного: как бы ни хотелось мне повлиять на изменчивый ход событий, но в этом действии нас уже трое. Я, Принцесса и этот неизвестно откуда явившийся тренер. Для него не было написано роли, но он сумел вклиниться в качестве камео; теперь мне остается лишь ждать, когда один из нас самоустранится по ходу спектакля. Разумеется, это должен быть тот, кому в нашей истории отведена самая маленькая, самая незначительная роль по сравнению с двумя ведущими. Это определенно не ты, моя прекрасная Принцесса. И это не я.