Сашка толкает меня в бок:
— Эй, я давно уже человек разумный!
— Это не моя девушка, дебил, — настоятельно и очень тихо говорю я, с удовлетворением подмечая, как меняется при этом круглое Сашкино лицо. Он тянет что-то односложное, но непонятное и притворно хватается за бритую голову, наглядно демонстрируя, как посыпает ее пеплом.
— Прошу прощения, что позволил себе усомниться в ваших умственных способностях, — кривляется он перед Серафимой, полностью игнорируя мои взгляды в свою сторону. — Миха, прости, я сделал все, что мог. Но твоя смазливая рожа бесит не только меня, как видишь…
Впервые за несколько последних минут Сима едва заметно улыбается, прислушиваясь к нашему фееричному диалогу парочки придурков с одной тугой извилиной на двоих. На какое-то время заостренные черты ее лица расслабляются, становятся мягче. Я на нее не пялюсь, но она все равно то и дело оказывается в поле моего зрения.
— Все, кончай спектакль, — обрываю Сашку.
Тот послушно затыкается, желает всем хорошего дня и, наконец, отчаливает вверх по лестнице в одном ему известном направлении. Оставшись наедине с Серафимой, я неловко пожимаю плечами, без слов предлагая ей не обращать внимания на Сашку, но девчонка, похоже, уже впечатлилась. Скрывая досаду, я вытаскиваю телефон и проверяю время, оставшееся до следующего занятия. Очень странно, но Сима не только замечает мой жест, но и правильно его толкует.
— Я пойду, — тянет неуверенно, и я просто киваю в ответ.
— Идем, провожу до выхода. Мне все равно в ту же сторону.
Я пропускаю ее перед собой, но по лестнице мы спускаемся наравне, рядом друг с другом. Несмотря на мои заверения в дружелюбии и нежелании затевать с ней военные действия, девчонка все равно выглядит неспокойной. Может, я тут вовсе не при чем, и у нее без меня имеется куча поводов грузить себя невеселыми мыслями, но это все равно неприятно цепляет. Я еще не знаю, что это далеко не последняя наша встреча, очень скоро мы увидимся вновь, и я буду готов разорвать ее на месте, наплевав на свои принципы относительно драк со слабым полом. Но пока что я в неведении останавливаюсь у арки, ведущей к залам, и провожаю взглядом одинокую темную фигурку, продвигающуюся к стеклянным дверям «Олимпа». Краем глаза замечаю отсвечивающую на периферии Веру. Что там? А, да, младший братец…
Я давлю в себе малодушное желание сказаться безнадежно больным и иду к залам, мысленно настраиваясь на то, чтобы дотянуть до конца рабочего дня.
Я еще не знаю, чем он для меня завершится.
Черт побери, я еще ничего не знаю…