— Думаю, не напрасно, — кивнул Беркович. — И думаю, что прав полицейский, а не фэбээровец. Этот снимок — подделка.
— Вот как? — оживился Хутиэли. — Можешь доказать?
— Посмотрите сами, — Беркович положил фотографию перед инспектором и направил на нее свет настольной лампы. Хутиэли склонился над снимком, Беркович стал над плечом инспектора, свет отражался от глянца фотобумаги и мешал рассмотреть единственную, по мнению сержанта, важную улику. Но, с другой стороны, именно этот отсвет и доказывал лишний раз, что Беркович прав в своих предположениях.
— Ну, — сказал Хутиэли, — снимок, конечно, уникальный, но почему ты решил, что это подделка?
— Наверняка монтаж, — решительно сказал Беркович. — Вот посмотрите, видите на оконном стекле слабое отражение свечей ханукии?
Инспектор повертел снимок в руке, выбирая положение, при котором свет настольной лампы не мешал бы увидеть слабо пропечатанные детали.
— Да, — сказал он наконец, — вижу. Ну и что?
— Две вещи, — пояснил Беркович. — Первая: свечи зажигают после захода солнца, верно? На улице еще светло, иначе женщина не была бы видна.
— Это не аргумент, — пожал плечами инспектор. — Окно выходило на запад, первые звезды появились на востоке, света было достаточно…
— Возможно, — согласился сержант. — Но тогда отражение свечей не было бы видно на оконном стекле. Тут уж одно из двух: либо вы видите то, что происходит за окном, либо вы видите то, что происходит в комнате и отражается в стекле… Это легко проверить, если хотите, дождавшись вечера…
— Согласен, — сказал инспектор, помедлив. — Получается, что этот Венгер зачем-то ждал, когда женщина будет падать, а потом сделал монтаж… Не понимаю причины! — заявил Хутиэли раздраженно.
— Там разберутся, — отмахнулся Беркович. — Думаю, что фотография была сделана для того, чтобы доказать полиции в нужное время, что имел место несчастный случай, а не умышленное убийство. Если так, то — от противного — нужно предположить, что Анну Брукнер все-таки столкнули с крыши, вы согласны? Фотография по ходу дела не понадобилась, потому что у ФБР версия об убийстве просто не возникла. И тогда Венгер решил заработать. Сидел бы тихо, может, все и обошлось бы для него лично…
— Преступник всегда ошибается, — убежденно сказал Хутиэли.
Беркович хмыкнул, он вовсе не был в этом уверен.