— Вам просто везет! — воскликнул инспектор полиции. — И вы наблюдательны.
— Так мне просто везет, — переспросил Беркович, — или я наблюдателен? Это ведь разные вещи, согласитесь.
— Да, от скромности вы не умрете, — хмыкнул инспектор. — Кстати, эта книга, что вы читаете — все еще Голсуорси?
— Нет, — покачал головой Беркович, — это братья Стругацкие, перевод на иврит.
— Удивляюсь я на вас, русских, — сообщил инспектор. — Почему вы выдумываете проблемы себе на голову? Почему читаете русских авторов на иврите, а дома заставляете детей говорить по-русски?
— Видите ли, господин Хутиэли…
— Мы с вами просто беседуем, Беркович, зовите меня Авигдором.
— Хорошо. А мое имя Борис.
— Борис, — пробормотал Хутиэли. — Конечно, все русские — Борисы.
— И фамилия у всех одна — Годуновы, — подхватил Беркович, но инспектор, не будучи знатоком ни российской истории, ни творчества великого русского поэта, не понял шутки.
— Так вы говорили… — сказал Хутиэли.
Продолжить объяснение Беркович не успел — зазвонил телефон.
Хутиэли поднял трубку, молча выслушал какое-то длинное сообщение, мрачнея с каждым услышанным словом, и в заключение сказал единственное:
— Выезжаю.
Он положил трубку и смерил стажера долгим изучающим взглядом.
— Поедете со мной, — сказал он.
Уже в дороге, когда полицейская машина мчалась, срезая углы и распугивая автолюбителей, Хутиэли объяснил Берковичу, с чем им предстоит иметь дело.
— На вилле Иды Стингер… кстати, вам знакомо это имя?
— Владелица косметических кабинетов в Герцлии-питуах, — сказал Беркович.
— Именно. Так вот, на ее вилле сегодня назначен был вечер. Гости, сами понимаете… Хозяйка — вот у кого денег полные сейфы! — пригласила выступить перед гостями камерный оркестр Раананы. Двадцать человек! И еще дирижер. Так вот, в семь все музыканты и гости были в сборе. В половине восьмого хозяйка вышла из дома и обнаружила, что перед дверью стоит автомобиль, а внутри — тело молодой женщины.
Беркович присвистнул.
— Женщина — виолончелистка из оркестра Мирьям Орен. Убита двумя выстрелами, одна пуля попала в плечо, вторая в грудь и оказалась смертельной.
— Выстрелы никто не слышал? — удивился Беркович.
— На вилле гремела музыка, — сказал Хутиэли, — а до соседних домов довольно далеко и, к тому же, рядом проходит шоссе, там всегда шумно.
Полицейская машина подкатила к двухэтажному коттеджу, слева от которого, на стоянке Беркович насчитал восемь автомобилей. Девятый стоял перед самым входом в дом, и у левой дверцы, со стороны водителя, толпились полицейские и какие-то люди, очевидно, гости госпожи Стингер. В отдалении стояла машина «скорой помощи».