Но в этот момент расследование застопорилось. Большим спорным вопросом в деле и в публичном обсуждении этого дела являлся процесс принятия госсекретарём Клинтон решения, какие из её электронных писем вернуть в Государственный департамент после того, как государство потребовало, чтобы она передала относящиеся к работе электронные письма. По её версии, на конец 2014 года, когда государство запросило рабочие электронные письма, на её личном сервере было порядка шестидесяти тысяч электронных писем. Личные юристы госсекретаря просмотрели эти электронные письма, предъявив примерно половину из них, и удалив остальные. Я, как и вся «Полугодовая команда» ФБР, считал, что наше расследование не будет заслуживающим доверия, если мы не углубимся в этот процесс отбора. Мы не собирались просто верить им на слово. Нам требовалось знать из первых рук, как юристы принимали те решения, и мы хотели видеть использованные ими устройства, чтобы наши эксперты могли поискать следы удалённых электронных писем.
По понятным причинам, это очень нервировало юристов Министерства юстиции. На лэптопах, которые юристы Клинтон использовали для просмотра электронной почты госсекретаря Клинтон, также хранилась их работа для других клиентов. Наша проверка этих лэптопов потенциально могла нарушить адвокатскую тайну и меры защиты адвокатской работы не только их клиента Хиллари Клинтон, но и других не имевших отношения к делу клиентов. Представлявшая юристов Клинтон адвокат, Бет Уилкинсон, разговаривала с Министерством юстиции на повышенных тонах: не было никакой возможности, чтобы она и те юристы собрались говорить о работе на клиента, и не было никакой возможности, чтобы они собрались предъявить свои лэптопы для того, чтобы ФБР могло заглянуть в них. Это было то, за что Уилкинсон объявила, она будет биться до самого конца. Главный юрисконсульт ФБР Джим Бейкер знал Уилкинсон, так что я попросил его поговорить с ней и подчеркнуть нашу решимость получить те лэптопы. Он так и сделал, и она тотчас же сказала юристам Министерства юстиции, что ФБР действует в обход них. В отношениях между юристами ФБР и министерства воцарился холод.
Мы были в тупике. ФБР не могло с каменным лицом сказать американцам, что мы провели компетентное расследование, не перевернув землю, чтобы понять тот процесс просмотра и удаления электронных писем. Для нас не имело значения, что в этом участвовали её юристы. Я бы не согласился завершить расследование, не увидев эти лэптопы и не опросив этих юристов. Сроки. Если госсекретарь Клинтон хочет следующие два года продолжать находиться под уголовным расследованием, ну что ж. Несмотря на всю силу этого аргумента, к середине мая мы все ещё не получили доступа к тем лэптопам. Мы стояли перед реальной перспективой того, что расследование уйдёт в лето и после политических съездов, на которых будут выдвинуты кандидаты в президенты.