Тождественные, но различные, а значит — четыре мальчика с одними и теми же родителями, одинаковыми телами и одним и тем же генетическим материалом, но каждый живет в другом доме в другом городке со своим собственным набором обстоятельств. Закрученные туда и сюда этими обстоятельствами, мальчики начнут расходиться по мере продвижения повествования в книге, ползать, или ходить, или скакать, пока идет их детство, отрочество и ранняя юность, как все более и более отличные друг от друга персонажи, каждый — по своей собственной отдельной тропе, и все же все они — один и тот же человек, три воображаемых варианта себя, а потом сам он вбросится Номером Четыре для ровного счета, автор книги, только подробности книги на том рубеже были еще ему самому неведомы, он поймет, что́ пытается сделать, только после того, как примется за дело, но самое главное — любить тех других мальчишек так, будто они реальны, любить их так же сильно, как он любил самого себя, так, как любил он того мальчика, который упал замертво у него на глазах жарким летним днем в 1961 году, и теперь, когда умер и его отец, эта книга, которую ему нужно было написать, — ради них.
Бога нигде нет, сказал он себе, а жизнь — она везде, и смерть повсюду, и живые и мертвые соединены.
Только одно было определенным. Один за другим воображаемые Фергусоны будут умирать, как умер Арти Федерман, но только после того, как он научится их любить так, как если б они были настоящими, только после того, как мысль о том, чтобы видеть, как они умирают, станет для него невыносима, — и вот тогда он снова останется наедине с самим собой, последний уцелевший.
Отсюда и название книги: «4 3 2 1».
Так заканчивается книга — Фергусоном, который уезжает книгу писать. Третьего февраля, нагрузившись двумя тяжелыми чемоданами и рюкзаком, он покинул Нью-Йорк и автобусом отправился в Монреаль, где провел одну неделю с Лютером Бондом, а затем сел в самолет и направился через океан в Париж. Следующие пять с половиной лет он жил в двухкомнатной квартире на рю Декарт в пятом округе, непрестанно трудился над романом о четырех Фергусонах, который вырос в гораздо более объемистую книгу, чем он себе воображал, и когда 25 августа 1975 года он дописал в ней последнее слово, рукопись насчитывала одну тысячу сто тридцать три страницы, отпечатанных через два интервала.
Самыми трудными эпизодами для него стали те, где он вынужден был описывать смерти своих любимых мальчиков. До чего же трудно оказалось измыслить бурю, что прикончила тринадцатилетнего подростка с сияющей физиономией, и как же мучился он, когда записывал подробности дорожной аварии, оборвавшей жизнь двадцатилетнего Фергусона-3, и после тех двух неизбежных, но ужасных уничтожений ничто не причинило ему больше боли, чем необходимость рассказать о смерти Фергусона-1 ночью 8 сентября 1971 года, сочинение этого эпизода он откладывал до последних страниц книги, рассказ о пожаре, охватившем дом в Рочестере, штат Нью-Йорк, когда сосед Фергусона-1 снизу Чарли Винсент заснул, куря в постели очередной «Пэлл-Мэлл», поджег себя вместе с простынями и одеялами, укрывавшими его, и когда пламя заметалось по комнате, языки его через некоторое время поднялись и коснулись потолка, а поскольку дерево в том старом доме было сухим и трухлявым, огонь прорвался через потолок и поджег пол спальни наверху, и до того быстро полыхание приблизилось к спавшему двадцатичетырехлетнему журналисту, переводчику и возлюбленному Галли Дойль, что вся комната запылала, не успел он соскочить с кровати и выползти наружу через окно.