– Ты свою Настеньку заставь килограммов двадцать сбросить, тогда и дело на лад пойдет. Я тут снова ни при чем.
– Здоровье совсем разладилось. Болею я все время.
– Ты больше себе голову всякой ерундой забивай, совсем загнешься.
Толик отвернулся к стене и пробормотал:
– Какая ты жестокая! Права была мама, нету у тебя ко мне ни капли любви.
– Толик! Я что-то не понимаю, тебе чего от меня надо? Если любви, то извини, не люблю я тебя после того, что ты устроил. А если прощения хочешь, то изволь. Я тебя прощаю.
Толик взглянул на нее с надеждой:
– Правда? Прощаешь?
– Давно простила. И приезжать не надо было. И уж тем более смартфон этот дарить.
– Погоди, – насторожился Толик, – какой смартфон?
– Белый. В чехле со стразами. Твой подарок.
– Нет, ты ошибаешься. Я тебе ничего не дарил.
Все внутри у Марины так и упало.
– Ты уверен?
– Конечно. А что? Тебе кто-то подарил такой смартфон? И кто он? Новый любовник?
В голосе у Толика прорезались нотки ревности. Скажите, пожалуйста! Сам ее бросил, чуть на тот свет не отправился, сейчас лежит на больничной койке и все равно ревнует!
– Толик, ты, главное, поправляйся, ладно? А со здоровьем у тебя все в порядке. И с работой у тебя все наладится. Это явление временное. Бывает полоса белая, бывает не очень.
– Спасибо тебе. Ты всегда умела меня взбодрить.
И Толик с признательностью взглянул на Марину.
– Обними меня, – попросил он ее. – Обними, и я буду знать, что ты и впрямь не питаешь ко мне злых чувств.
Марина колебалась ровно секунду. Потом наклонилась и обняла Толика. Он тоже обвил руками ее плечи и вроде бы снова заплакал. Марина была вынуждена стоять в такой неудобной позе, что у нее даже поясница заболела. К тому же она чувствовала, как намокает ее шелковая блузка, которую Толик пачкал своими слезами, а слушая, как он шмыгает, девушка думала, что, небось, вперемешку с соплями.
Только этого ей еще не хватало!
И в эту сентиментальную минуту за спиной Марины раздался знакомый голос Нины Георгиевны:
– Что это тут у вас происходит? Толик, кто это с тобой?
Не разгибаясь, Марина повернула голову назад. Нина Георгиевна ее узнала и вознегодовала еще сильней:
– Ты?! Как ты смеешь приближаться к моему сыну после того, что сделала?
Марина попыталась выпрямиться, но Толик словно бы оцепенел. Его руки были по-прежнему сплетены на шее у Марины. Чтобы освободиться, девушка дернулась, но получилось это у нее неудачно. Толика от ее рывка подкинуло вверх, локтем он зацепил штатив с капельницей, который зашатался и упал, больно стукнув самого парня по голове. Толик вскрикнул, дернулся в другую сторону, задел поднос с лежащими на нем шприцами, которые взлетели в воздух, а потом градом осыпались на несчастного парня.