– Ты сейчас хотела «отживших» сказать? – холодно интересуюсь я.
В ее глазах вспыхивает злость, которая, впрочем, почти сразу сменяется досадой на себя. Я почти вижу, как она глотает резкие слова.
– Так… вырвалось…
– Я такой же, как они, не забывай!
– Ошибаешься!
– В смысле?
– Подумай сам – та болезнь, которую переносят собаки, обычного человека убила бы. А ты справился и даже практически без последствий. И Сила моя на тебя не действует… Вернее, раньше действовала, а потом вдруг перестала.
Пересохшее горло мешает говорить:
– Откуда ты знаешь? Про болезнь? И про Силу? Мне показалось, что там, в травмпункте, ты пробовала применить ее против меня.
Она снова тушуется от моих слов. Говорит сбивчиво.
– Не показалось. Пробовала. – Внезапно она взвивается. – Да что ты ко мне привязался? Я не убить тебя хотела, а просто проверить свою догадку.
Вот даже как? Ну ладно, поверим и зацикливаться на этом пока не будем.
– А болезнь?
– Это… сложнее. Кровь во мне… она дает мне многое – знания, особую чувствительность… Поэтому я чувствую ее… эту чуму… Она прицепилась бы ко мне, не будь я… той, кто есть. Эта чума – она только против от… против людей – средство избирательного истребления. Вот я и хотела ввести тебе свою кровь… чтобы она помогла тебе. Но ты справился сам. Твоя кровь справилась. А значит, ты уже больше чем человек. Еще не Измененный, но и не человек. Что-то среднее между ними… а может – и большее, чем они оба. Эта болезнь… она что-то изменила в тебе. Как в поговорке – не убила, но сделала сильнее.
– Катаев… – вырывается у меня.
– Что?
– Ничего. Забудь. Нам надо ехать.
– Куда?
– По адресу, который назвал Родион.
– Все-таки решил…
– Все-таки!
– Ну ты и упрямец!
– Кто бы говорил! Какой там телефон у такси?
* * *
– Энтузиастов, двенадцать? – удивленно переспрашивает водитель, вытирая крупную испарину со лба. – Интересно.
– Что именно? – осведомляюсь я, уже догадываясь.
– Второй раз отсюда туда сегодня пассажиров везу.
Я прекрасно знаю, о ком речь. Ничего удивительного – город маленький, такси мало.
– Бывает… – У меня нет охоты продолжать разговор. Точнее, пару вопросов ему задать можно, только смысл? Ну что он знает? Привез, высадил, уехал. Хотя… таксисты многое подмечают. – Интересный человек?
– Да как сказать… Мрачный больно. И странный тоже.
– В чем странность?
– На автобусе приехал, говорит. А утро было. Раннее. У нас же первый автобус из Иркутска в одиннадцать приезжает. Да и автовокзал далеко отсюда. И вообще…
Он замолчал, словно переводя дух или собираясь с мыслями, и опять вытер пот со лба. А глаза у него красноватые, будто здорово не выспался или курил что-то… неправильное.