– Так я могу идти? – снова подает голос Рита.
Это все больше напоминает настойчивость требующего дозу наркомана. Только ей-то что надо? Она же отказалась от антиновы. Просто хочет уйти до того момента, когда ее сознание станет совсем нечеловеческим? Или тут что-то большее? Мое напряжение растет, и ситуация становится все более взрывоопасной.
Только полицейские этого не чувствуют.
– К сожалению, нет, – отвечает капитан, но в глазах его этого самого сожаления нет. Скорее, там злорадство. – Вы дважды теряли сознание. Необходимо, чтобы вас осмотрел врач. К тому же потеря памяти. Это может быть следствием шока. Так что придется вам пока задержаться. Сейчас я вызову специалиста, а вы пока постарайтесь все же вспомнить, что именно произошло в квартире.
– Мне надо идти!
– А куда, позвольте спросить? Куда вы так торопитесь?
– Это вас не касается!
Глаза капитана зло сужаются.
– Ошибаетесь, гражданка Зорина. Вы проходите по делу как свидетель убийства. Пока как свидетель. Но вы не так уж далеко от статуса подозреваемой. Как минимум в соучастии. Мы можем задержать вас на срок до сорока восьми часов даже без предъявления обвинения. Проверим, может, у вас с памятью все в порядке, и вы нам морочите голову. Так что вы удивитесь, узнав, как много вещей нас касаются. Ну что, поговорим по-хорошему? Или, быть может, желаете пригласить своего адвоката? Если адвоката у вас нет, он будет вам предоставлен бесплатно. Но тогда это будет уже официальный разговор, чреватый последствиями. Пока же, если вы будете сотрудничать…
– У меня нет на это времени!
– Придется найти.
Я чувствую, что огонек подбежал по фитилю уже совсем близко к пороховой бочке, и не выдерживаю.
– Товарищ капитан, вы хотите знать, что это за вещества?
Он бросает на меня раздраженный взгляд: выступил я очень некстати – полицейскому кажется, что он почти дожал подозреваемую, а на самом деле это все танцы на лезвии ножа.
– Гражданин Калитвинцев…
Я чувствую, что он хочет осадить меня, заставить ждать своей очереди, и не даю ему закончить:
– Это важно! Если, конечно, вы жить хотите.
– Та-ак, угрозы пошли? – встревает старлей, похоже, засидевшийся на скамейке запасных. – Это вы зря, Калитвинцев. Этим вы только…
– Да послушайте вы! – уже рявкаю я. – Что такое стан, знаете? Нет? Так позвоните в АПБР!
То, что последние слова были ошибкой, я понимаю, только когда они прозвучали. Оба полицейских бледнеют и оседают. Но если рыжий старлей просто тихо стекает под стол, то у коренастого капитана подламываются колени, и он с грохотом падает, опрокинув стул и свернув на пол папки с делами. На шум врываются конвойные, но их постигает та же участь. Рита работает жестко, не дозируя силу, словно дорвавшийся до еды изголодавшийся волк. Впрочем, как иначе – у них ведь пистолеты, и при постепенном воздействии они успеют пустить их в ход. Странно, что меня не срубила еще. Не считает угрозой? Или…