— Вчера, сокольничий, ты ловко пешкой в ферзи прошел, да все едино — я обыграл тебя! — Приятные воспоминания озарили лицо Государя. — Фигуры расставил? Ну, держись, сокольничий, нынче моя очередь белыми играть.
Они уселись в уголке громадного, со многими сводами зала, со стенами, расписанными картинами из Святого Писания. Слуга зажег в литом серебряном подсвечнике шесть сальных свечей.
Играли почти час. Государь одну партию выиграл, другую свел вничью. Он молвил:
— Посол прибыл, сегодня дело серьёзное. Эта треклятая Ливонская война заставляет уступки шведам делать побережья Балтийского моря. Иначе мира нам не видать. Божиим попущением Эстляндия предалась Швеции и Дании, Ливония — Польше. Шутка ли, поболее трёх десятков лет ратоборствуем, сколько голов положили, пора замиряться.
Иоанн Васильевич поднялся из кресла. И вдруг он увидал, как сокольничий, жирно плюнув на палец, пригасил ненужные теперь свечи возле шахматного столика.
Страшная догадка обожгла сознание Государя. Когда нынче он прощался с царицей, та раза три переспросила: “Лисенок, переговоры скоро кончатся? Ты быстро ко мне придешь?” Теперь ясно, зачем сей вопрос.
Криво усмехнувшись, спросил:
— Не обожешься, сокольничий?
— Привычный, в доме отца завсегда так тушили. Я и лучину могу, а свеча что? Ткнул — и погасла!
Бояре, терпеливо ожидавшие окончания шахматной игры, подошли к Государю, мудрые бесполезные советы подавать начали. Не слушая их, Иоанн Васильевич направился к престолу, преодолел три высоких ступени, плюхнулся на трон.
Со свитой появился шведский посол — лысый, с напыщенным лошадиным лицом, в зелёном немыслимом камзоле с золотыми пуговицами.
Толмач начал что-то трещать в уши — Государь его не слышал. В сознании было лишь одно: неужто сокольничий был в спальне Василисы? Очень похоже, что именно он затушил свечи в её шандале.
Иоанн Васильевич окинул взором лавку, на которой сидели бояре. Среди них сокольничего не было.
И он вдруг решился: быстро поднялся с трона, ноги сами понесли его на половину царицы. Скуратов и несколько стражников бросились вслед.
Толмач замолк. Шведский посол возмущенно приоткрывал корытообразный рот:
— Что произошло? Что за конфуз?
Государь резко распахнул дверь в спальню Василисы. Та стояла возле ложа, взбивая подушки. Увидав мужа, залилась румянцем, поспешила навстречу:
— Ты чего? А переговоры? — Лицо залилось мертвенной бледностью, застыла деланная улыбка. Грозный повернулся к дверям, рыкнул:
— Терем, Малюта, обыщи!
Скуратов тут же влетел со своими подручными. Словно тараканы, они разбежались по опочивальне, повсюду заглядывая, обыскивая каждую щель.