– Да без проблем. Сначала отмоем вас снаружи, вон в том сарайчике камера дезактивации. Слава богу, уже лет пять простаивает без дела, но заправлена и готова к работе. А потом уже в душ, правда, он у меня один, так что придётся по очереди и без долгих процедур, ну да ничего – вспомните учебку. Баньку я не топил, уж не обессудьте, она у меня топится долго – часа четыре минимум надо, чтобы хороший пар получить, вот я и не успел просто.
Интересная всё-таки у деда избушка – тут тебе и спаренный крупняк на чердаке, и стандартная армейская камера дезактивации в сарае, не удивлюсь, если окажется, что огород он вскапывает на инженерном танке. Но камера – это здорово, уже через десять минут наши бронекомбезы были отчищены и обеззаражены, какой-то лёгкий запашок, конечно, остался, но это уже не страшно – сам по себе выветрится. А уж после душа я почувствовал себя просто заново родившимся. Как-то читал мемуары солдата Первой мировой войны, так вот по его воспоминаниям самое страшное не артобстрелы, не атаки, не бомбардировки, а постоянная грязь, сырость и вши. Тогда я ему не поверил, а сегодня был готов на любой подвиг, только бы смыть с себя эту вонь.
После душа мы все собрались за большим столом под навесом в глубине двора. Я хотел, как положено по Уставу, выставить часовых, но Филипп Андреевич эту инициативу не поддержал. Мало того, запретив выставлять часовых, он ещё и настоял, чтобы мы сняли комбезы. Мол, опасаться нам нечего, территория по контролем Тишки (непонятно, кто это такой, но, судя по всему остальному, может оказаться чем угодно – от ручного дракона, которых не бывает, до космического челнока с искусственным интеллектом, которых, впрочем, тоже не бывает), с непосредственной угрозой отлично справятся Тузик и автоматика дома, а уж если что серьёзное, то одеться мы всяко успеем. Пришлось уступить, тем более что из комбезов мы за все время с начала экспедиции вылезали всего один раз – в баньке у Степаныча (ну и, естественно, потом, в процессе ночного «налаживания дружеских отношений с мирным населением»), и посидеть тёплым летним вечером в одном хэбэ было просто приятно. А чтобы мы не сильно волновались, хозяин позвал Тишку, как он сказал, «с вами познакомиться, да и этот обормот все равно ужин в компании никогда не пропустит». Пока велись все эти разговоры, Лесной с Мешком притащили здоровенный котёл или даже правильнее сказать казан, в котором аппетитно булькал какой-то не то суп, не то жаркое, распространяя вокруг умопомрачительный запах мяса, приправ и ещё не пойми чего. А Шило в это время появился из дома со стопкой металлических армейских (кто бы сомневался) тарелок и плетёной корзинкой с ложками, стаканами и прочим необходимым оборудованием. Тарелки быстро наполнили похлёбкой, которую хозяин назвал «шурпа», распечатали хлеб из наших рационов, и дед, достав откуда-то из-под стола запотевшую бутыль, щедро плеснул каждому по полстакана. Судя по запаху, это был самогон, но очень качественно очищенный.