– Так чего тут думать, буду «Нах-Нах», меня так в школе звали.
– Принято. Твой позывной я в планшеты и твой шлем пропишу, сейчас всем отбой, Нах-Наху перед отбоем ознакомиться с данными в планшете, Якут, задержись на пять минут.
– Есть!
Бойцы отправились спать, прапор – изучать планшет, а мы с Якутом засели за планирование дальнейшего маршрута. У нас за этот день образовалась убыль в личном составе в количестве трёх человек, но зато мы избавились от балласта и получили в команду неплохого бойца. Боеприпасов пока достаточно, а километров через сто нас будет ждать контейнер с последним в пути грузом, и надо очень точно рассчитать номенклатуру и количество припасов, тащить-то это богатство дальше на своём горбу.
Вот так рутинно закончился сегодняшний вечер, и я уже собрался в койку, но неожиданно ко мне вышел Шило.
– Товарищ лейтенант, спасибо, что не оставили меня тут. Честное слово, я не подведу, все выдержу. Мне просто очень надо дойти до конца, ну, в смысле до конца путешествия. Вот. Спасибо, товарищ лейтенант!
– Да не за что, боец. Не знаю, какие у тебя причины, но если тебе это так важно, то твой шанс погибнуть в пути у тебя никто не отбирает. А теперь – отбой!
Интересно девки пляшут, кадровый военный Ухо с радостью согласился на исключение из состава экспедиции, хотя это автоматически лишает его всех бонусов, на которые он рассчитывал, отправляясь в путь. А вор Шило готов на все, даже на смерть, лишь бы его не оставили по дороге. Загадка на загадке. Ладно, пойду спать, утро вечера мудрёнее. Рука сегодня уже не чешется, но на сколько мне ещё хватит сыворотки, совершенно не понятно. Ладно, посмотрим по ходу дела, до конца маршрута должно хватить, дальше загадывать бессмысленно.
Уже ложась спать, подумал, что сегодня в нашей команде погиб первый боец, тех дезертиров и каторжников, что сбежали в первый день экспедиции, бойцами назвать язык не повернётся. А вот сегодня первая боевая потеря – рядовой Синица. Я ведь с ним даже познакомиться толком не успел, все-таки десять дней марша – это не тот срок, за который можно узнать всех своих подчинённых. Даже в спокойных условиях службы в гарнизоне иногда на это уходят месяцы и годы. А Синица был совсем не тем человеком, который сразу привлекает к себе внимание. Крепкий, но не накачанный, молчаливый и почти незаметный, но при этом очень аккуратный и абсолютно надёжный, практически идеальный сержант (младший сержант до разжалования) той самой пехоты, что именуют «царицей полей». Именно на таких не бросающихся в глаза сержантах и держится армия. Жалко, что он не дотянул до конца экспедиции, получил бы полное прощение, восстановление в звании и возможность вернуться к службе в родном подразделении, но зато теперь семья, если у него она есть, будет получать сержантскую пенсию. Вру. Мне просто жалко, что дальше придётся обходиться без Синицы, а ведь мы прошли только самую лёгкую часть пути. Вот так, начал как человек, а закончил как командир…