Хильда задумалась.
– В первые месяцы мне пришлось довольно тяжко, но потом ты немного успокоилась.
Она могла бы добавить: «С тобой было не так трудно, как с Мэйзи, которая в течение первых шести месяцев заставляла свою маму вставать каждую ночь», но не стала этого делать.
– И моего отца, который мог бы тебе помочь, не было рядом. – Терри отщипнула кусочек ветчины от уголка своего сэндвича. – Не представляю, каково это – одной растить ребенка.
Лицо Терри уже поправилось, Хильда вспомнила, что ее собственное лицо во время беременности раздуло, как воздушный шар. Странное чувство – думать о том, что твоя дочь скоро станет матерью. В голову начинают лезть мысли о вещах, о которых обычно стараешься не думать, так как это приводит к лишним переживаниям. Например, мысли о смерти и о вечности.
Но сегодня Терри выглядела счастливой, и лишь это имело значение. Все, о чем беспокоилась Хильда, – это здоровье ребенка и счастье Терри.
– И как ты хочешь, чтобы он тебя называл? Бабушка? Бабуля? Баба?
Хильда засмеялась.
– Господи, если он будет меня так называть, то я буду себя чувствовать древней старухой. Думаю, мне нужно будет придумать для себя более подходящее обращение. Остался в чайнике чай или заварить новый?
Это было прекрасно – они вдвоем болтают на кухне, как в старые времена. Пусть это с ее стороны и было эгоистично, но Хильда надеялась, что Джерри вернется не скоро. Ему, безусловно, придется провести с матерью в больнице значительное количество времени, тем более что он сообщит новость о ребенке. А потом он собирался заехать к своему отцу, чтобы проверить, как тот справляется дома один. Может быть, Джерри даже останется, чтобы приготовить отцу ужин или сводить его куда-нибудь. Возможно, он снова вернется домой поздно.
А завтра после обеда они с Терри уезжают, так как им обоим нужно в понедельник утром на работу. Если повезет, Хильде совсем не придется оставаться со своим зятем один на один.
Потому что не имело значения, сколько внуков благодаря ему появится у Хильды, и не имело значения, насколько с ним счастлива ее дочь; у Хильды с ним все равно никогда не найдется общих тем.
Кармел
Она лежала в ванной, а слезы текли по щекам и капали в горячую воду. Все было неправильным, абсолютно все. Кармел потянулась за бокалом с вином – она допивала бутылку, которую открыла в четверг, когда все было так прекрасно.
А сейчас, лишь два дня спустя… Она отпила глоток. Вчерашнее выражение лица Пола, когда он говорил ей эти ужасные слова – как будто ненавидел ее. И это после того, как всего лишь сутки назад она сидела у него на коленях, а его руки блуждали по ее телу. Она снова отхлебнула вина, стараясь подавить внезапно возникшее возбуждение. Неужели можно вот так перемениться, ведь она допустила всего одну маленькую ошибку? Неужели его чувства могли исчезнуть так внезапно?