– Недооценивать противника, типа – шапками закидаем, не надо. Достаточно в истории таких примеров. Но и переоценивать тоже не стоит. Наша задача все же заключается не в развязывании долгой и тяжелой для нас военной кампании с большими потерями людей и ресурсов, а в наказании наглецов и недоумков. Ни один удар, кроме солнечного, не должен остаться без ответа. Проучить! Да так, чтобы те, кто на каракку напал, урок надолго запомнили. И чтобы солдаты и матросы, люди все же подневольные, своих командиров за это возненавидели. И исчезли. Небыло их, и мы никого не видели. Хорошо, что обеим командам сразу рты заткнули, чтоб не болтали о происшедшем. Что до испанцев, то не солдаты они. Морские пехотинцы, предназначение которых плацдармы на берегу захватывать да во время плавания исполнять полицейские функции по защите офицеров корабля от взбунтовавшихся матросов. Нет у них выучки настоящих пехотинцев, их храбрости и стойкости в бою. Это воины одного удара, а не длительного противостояния. Потому предлагаю вот такой вариант развития нашей операции…
Князь, внимательно слушавший мой план, в конце, когда я замолчал, рассмеялся и, хлопнув меня по плечу, произнес:
– Нет! Есть все же в тебе что-то иезуитское. Решил устроить испанцам пешую экскурсию по местам их боевого бесславия? С развлечениями в виде пострелушек и побегушек на свежем воздухе и соблюдением всевозможных диет? Здорово! А если не поведутся?
– А куда им деваться? Галеон уведем или взорвем – и начнется у них турпоход. Не сидеть же им на пустынном берегу! А где-то там, вдали, город Буэнос-Айрес. О нем командиры знают, туда и поведут недобитков своих. Вот только пешком по болотам, с форсированием рек и речушек, это не на кораблике под парусом! Первое, что по пути встретят, будет большая лагуна Белой Ивы, которую придется долго обходить. Без еды и с ограниченным запасом пороха. Но со множеством кровожадных, диких воинственных индейцев со всех сторон. Будет испанцам весело, как мышам в духовке!
Журчит разрезаемая форштевнем мутная вода. Пасмурная погода не располагает к долгому нахождению на палубе. Идем с приличной скоростью, ориентируясь на кормовые огни баркасов. На них вместо впередсмотрящих сейчас стоят Жень-Шень и Стриж. Я их наделил способностью хорошо видеть в темноте. «Кошачий глаз» называется. Да и сам поглядываю, стоя возле бушприта. Спасибо Господу Богу, спасибо разумному дельфину! Кто-то из них, а может, и оба, приложил руку или плавник, наделив меня многими очень полезными способностями, не раз выручавшими наш небольшой коллектив русских переселенцев в этой все еще чужой стране.