– Остановись, кабальеро, Бог против тебя! Это Его знак, что сегодня ты можешь увидеть свою кровь на моем клинке.
С этими словами я выхватил шпагу. Без замаха, а как продолжение движения выхватывания, я нанес рубящий удар снизу. Задира успел вскочить на колени, но не уклониться. Кончик моей шпаги рассек ему мочку левого уха. Пустяшная царапина, но кровь полилась ручьем, будто я ему горло перерезал. Задира взвизгнул и схватился за ухо, друзья его дружно ахнули. Двое подбежали к раненому, а двое кинулись на меня и Маркела. Холоп поступил просто и всадил метательный нож в ногу выше колена напавшему на него, а я скрестил клинки с другим. Хотел бы я убить его, так убил бы первым выпадом, «на подлете». Мальчишка был храбр, но увидев кровь своего вожака, щедро залившую его шею и грудь, почему-то решил, что и он сейчас падет, пронзенный моей шпагой. Это была его первая настоящая схватка! И он откровенно растерялся. Но воспитание и понятия о чести толкнули его вперед, хотя из головы вмиг улетучились все наработанные с учителем приемы фехтования. Крича от ужаса, он бегом бросился на меня. Молодец! Из него выйдет настоящий воин, если за ум возьмется, и не будет идти на поводу у всяких тупоголовых «лидеров».
Сильным ударом я отклонил клинок мальчишки влево и, шагнув ему навстречу, обратным ходом своего клинка чиркнул его по лбу. Появился сразу закровянивший порез. Длинный и глубокий. Хороший шрам получится! Отлично видимое напоминание думать прежде, чем делать. Мальчишка вскрикнул и отскочил, увеличивая дистанцию. И выставил шпагу перед собой. Видимо, все же сработал какой-то рефлекс, и он наконец-то принял подобающую началу поединка позицию. Корпус выпрямил, встал вполоборота. Приготовился отважно встретить мою атаку. Была б классическая стойка, если бы еще и левую руку заложил за спину. Но рука занята платком, прижатым ко лбу. Кровь-то глазки заливает, видеть мешает. Да и больно это, острым лезвием по нежной кожице! Вот и постой так, храбрый дурачок, подумай. Нападать я не буду, свое ты уже получил.
Я быстро огляделся. Зачинщик и двое его спутников, что кинулись ему помощь оказывать, исчезли. Маркел, достав из сумки кусок чистой холстины, перевязывал ногу своему оппоненту. Я глянул на своего поединщика. Тот стоял, опустив шпагу и закрыв глаза. Гримаса боли исказила довольно симпатичное лицо.
– Ну что, кабальеро! – крикнул я ему. – Продолжим?
– Нет, граф. Я сдаюсь! Вот моя шпага, – ответил мальчишка тихим голосом.
– Вот и хорошо. Как твое имя?
– Созимо Фаусто Кампос Эстебан, идальго.