– Ты! – рявкнул коррехидор, ткнув в мою сторону пальцем. – Ты, грязный иностранец, подло напал на моего сына и ранил его! Ты оскорбил его и весь мой род! Я вызываю тебя на поединок!
Хорошо сынок папашу настропалил! Вон, аж слюнями брызжет, а взглядом мог бы в секунду копну сена сжечь, если б она тут присутствовала. Но испепеляют его бешеные глаза меня, бедного! Во семейка-то! Старший – псих, младший – провокатор и лжец. Ох, как же не вовремя этому «золотому» Аурелио, щенку мокрогубому, вздумалось меня на вшивость проверять! Еще хотя бы пару лет нам в тени от власти испанской просидеть, ни с кем из бонз местных не конфликтуя! Я бы на Русь раз несколько сходил, людей да оружия привез. Флот увеличил. Тогда можно было бы и дудками померяться.
Я знал, что происходило сейчас в Европе. Испания завязла в войне с Нидерландами и поддерживающей их Англией. Ее казна, несмотря на регулярно поступающее из колоний золото, практически постоянно пуста. Огромные средства уходят, как вода в песок. Еще при Карле V Испания сделала большие займы у иностранных банкиров Фуггеров. Только проценты по этим займам составляют половину всех расходов казны. Карл V умер, а долги остались. Филипп II оказался еще большим транжирой и должником уже и генуэзских, и немецких банкиров. Несколько раз объявляя государственное банкротство, он разорял своих кредиторов. Но потом вновь брал кредиты, ввергая страну во все большую долговую кабалу. Нет у него денег на наведения порядка в колонии, которая не приносит дохода. Ему бы умудриться свои «золотые галеоны» от пиратов защитить, а не устраивать войнушку на краю географии за степь голую, лишь только травой и богатую. Тот старый галеон, разобранный нами на дрова, был, скорее всего, первым и последним боевым кораблем, сюда доплывшим по велению короля. Но, даже зная нынешние политические и военные расклады, нельзя нам, недостаточно окрепшим, влезать в конфронтацию с местной властью. Черт его побери, этого «шалунишку»!
– Что молчишь, приблудный граф?! Или мне приказать своим солдатам избить тебя палками, как низкорожденного?
– Я слышу оскорбления. Это, как там тебя, такого громогласного, звать? Дон Адолфо, это кто? Сей господин не соизволил представиться!
– Это, – начал гранд, но был бесцеремонно прерван.
– За себя я сам могу ответить! Я – граф Джакобо Освальдо Браво Мартинес, коррехидор! И я повторяю свой вызов!
– Так, давайте уточним. Ты, граф, назвал меня приблудным и посулил битье палками как низкорожденного. Если ты считаешь меня не равным себе, то вызывать на поединок не имеешь права. Драться на дуэли могут только равные. Если считаешь равным, то тогда твои слова для меня, графа и потомственного дворянина, являются тяжким оскорблением и я принимаю твой вызов. Решай: для тебя я граф или не граф?