Бог мой, как же мне плохо. Кажется, хуже, чем когда-либо. Даже тогда, став инвалидом, там, на Земле, у меня не тело болело — душа, а сейчас… Каждая клеточка организма воет от боли. Что он там говорил про…
— Откат?.. — не без труда переспрашиваю вслух, немалым усилием воли разжимая подрагивающие от не отпускающего напряжения челюсти.
— Откат, — подтверждает старик. — Ты израсходовала и перерасходовала свои внутренние резервы, но… Поверь, это может спасти в критической ситуации.
Ага, или убить. Даже если я сама сейчас не подохну от боли, то добить меня даже дитя малое сможет.
— Рецепта… От… Отката… Нет?..
— Есть, — усмехается, и как-то подозрительно быстро добавляет: — Но я тебе тут не помощник.
— Ж-жалко… Что ли… Помочь?..
— Эм… Как бы это помягче сказать, девочка… Вот, ты там у себя спортом говоришь занималась. А чем напряжение снимала после особо усиленных тренировок?
— Эм-м… — только и смогла промямлить я, ощущая что краснею, а перед глазами возникают мучавшие меня на протяжении последнего полугодия картинки, вернее, воспоминания, неизменно являющиеся ко мне под утро, и не позволявшие позабыть как именно ранее я снимала стрессы.
— Вот тебе и эм-м… — кивнул прекрасно всё понявший старик. — На сегодня, думаю, хватит? И прекращай пол протирать, он у меня и так чистый. Так что вставай, поднимай книги и дуй в общежитие! — приказывает. — Придёшь в себя, заходи. Пообщаемся.
Легко сказать — вставай! Но, он прав, не оставаться же на ночь на полу. Кряхтя и приглушённо матерясь, кое-как приняла вертикальное положение. Представила себе, что вот сейчас возьму в руки книги, и от одной мысли чуть не взвыла от вмиг ожившей во всех мышцах боли, которая и так-то не отпускала ещё, а потом…
Вот же чудо: едва взглянула на стопку книг, которую библиотекарь не просто собрал и водрузил вновь на стол, но и добавил к ним несколько позднее принесённых талмудов. В общем, смотрю на них и будто ощущаю их плотность, объём, и в некоторой степени даже тяжесть, хоть и не столь явно, как чувствовала бы касаясь руками, и в тоже время неестественно всесторонне!
— Можешь, если хочешь, — констатирует библиотекарь, и я одновременно с первыми нотками моего внутреннего ликования при виде оторвавшихся от стола, и плывущих в моем направлении книг, отчётливо слышу звук отодвигаемого засова.
— А… — замерла я уже возле самых дверей.
— Что ещё, неугомонная? — поинтересовался библиотекарь.
— Как вас зовут?
— ХЗ…
— Что?! — переспрашиваю, решив, что ослышалась.
— Хранитель Храма Знаний, — пояснил тот. — Но чаще сохраняют до Хранителя Знаний или просто ХЗ. Другого имени у меня уже почитай полтысячелетия как нету, — говорит.