— Ой же вы, люди малодушные! Не много ли вы просите, чтобы одни милости сыпались на ваши головы? Заслужили ли вы милости подобные? А теперь, при первой беде, к Войпелю взоры обращаете? Что же, воля ваша, вестимо... Не могу я препятствовать вам... Только попомните слово моё вещее: покарает вас Бог Истинный, ой как покарает! А тебя, старик злобный, пуще других! — указал он на Ладмера и, взяв посох, медленно вышел из горницы.
Князья не задерживали его.
Заволновалась Великая Пермь, переполошённая княжескими вестниками, разносившими приказ Микала: собираться всем ратникам в укреплённые городки, для обороны их от наступающего неприятеля. Засуетились, заохали жители лесной стороны, не ожидавшие такой близкой развязки, хотя слухи о московских намерениях уже давно ходили между ними, порождая в их сердцах смутную тревогу за будущее. Пермяки, обитавшие по рекам Колве и Каме, зыряне, разбросанные среди болот, тянувшихся в сторону привычегодского края, вотяки, имевшие свои поселения в низовьях реки Вишеры, по левой её стороне, даже крохотные кочевья остяков и вогулов, входивших в состав владений изкарского князя, — все эти крупные и мелкие народцы содрогнулись как один человек, затрепетав при известии о вторжении москвитян в Пермь Великую. Приходилось грудью вставать на защиту своей родины, а это грозило большими опасностями, потому что врагом была Москва, считавшаяся всеми непобедимою державою.
— Москва идёт! Москва! — только и слышалось кругом, когда зловещая новость распространялась по тому или другому посёлку, притаившемуся в глуши пермских лесов. — На Чёрной реке уж стоит!.. Погибнем мы все до единого!.. Не нам уж Москве супротивничать... Москва ведь привыкла народы покорять, покорит она и нашу Пермь Великую...
— Но за нас новгородцы стоят, — возражали княжеские посланцы, старавшиеся ободрить боязливых, которых было великое множество. — Похитрее москвитян они будут, укажут, как дело вести... Отгоним мы прочь Москву проклятую! Только вы скорее собирайтесь, не мешкайте...
Тут кстати приводился рассказ о том, как появился в Чердыне, а потом в Покче Арбузьев с товарищами, как он заключил союз с князьями "супротив Москвы заедин идти", какие силы имелось в виду выставить против неприятеля, после чего все понемногу успокаивались, полагаясь на слова рассказчиков, что "всё благополучно обойтись может".
И вот потянулись с разных сторон — кто по лесным речкам в лодках, кто прямиком по лесу и по тропинкам пешком — будущие противники москвитян на поле брани, вооружённые чем Бог послал: топорами, кольями, рогатинами, стрелами, многие даже простыми деревянными ослопами, имевшими вид балды, усаженной коротко обрубленными сучьями. Вообще, снаряжение ратников было немудрёное, как немудры были и сами ратники, лишённые всякой воинственности, заменяемой у них полным наружным убожеством.