— Если я вернусь, тогда женой Дэйтара станет настоящая Тиррина, графиня Барренс?
— Для тебя это не будет иметь никакого значения. Ты забудешь случившееся, как странный сон.
Забыть? Кто-то очистит мне мозги? Никогда!
И я пошла ва-банк, интересно было посмотреть на реакцию сары. Пока она ослаблена, не сможет держать железный контроль над собой, и я пойму, насколько эта птичка увязла в предательской клоаке. То, что она, возможно, возглавляла планы изменников, логически вытекало из ее статуса и дара. Риандра не могла не знать о делишках Таррека.
— Ваш племянник придумал третий вариант, сара.
— И вы на него согласны? — вскинула она тонкие брови.
— Нет. Я не самоубийца. Но, похоже, мое согласие Таррека не интересовало.
— Тогда и говорить об этом варианте нечего. — Она дернула кистью руки, словно откидывала нечто липкое. — Впрочем, я что-то стала плохо соображать. Мой вопрос опоздал, вы уже сделали окончательный выбор.
— И какой же? — Я снова включила «блондинку».
Риандра улыбнулась уголком рта:
— Ты знаешь. Как только ты разумом приняла свой выбор, таинэ, ты смогла повелевать нашими скалами через кристалл твоего малого Ока. Как только ты примешь свой выбор сердцем, ты сможешь гораздо больше. Стоит ли искать путь домой, таинэ?
Я сцепила кисти рук в замок. Не смейте отнимать у меня дом. Не смейте.
— Вы — Вороница, сара. Вы должны понимать, что птицу всегда влечет в родное гнездо. В каких бы прекрасных далях ее ни носило, она возвращается. Коршун — перелетная птица, кстати. Это инстинкт.
— Ты — человек. Разумное существо, перешагнувшее животную природу. Тем более реликтовую птичью.
Я мотнула головой:
— Не будем вдаваться в споры. Я должна знать, что мой дом найден и я всегда могу в него вернуться. Просто должна знать. И еще я должна знать, кто вырвал мою душу из тела и зачем. Какие он преследуют цели. Понимаете? Ради собственной безопасности, ради безопасности Дэйтара и ради моих детей, если они появятся раньше, чем я уйду домой. Судя по вашим вопросам, вы знаете куда больше об этом, чем кто бы то ни было. Вы же были сильнейшей вещуньей. Разве вы никогда не пророчествовали о будущем суафитов?
Риандра кивнула:
— Да. У меня были видения. Но будущее — это лишь возможность, которая может никогда не наступить. Оно не определено. Это всего лишь череда вероятностей, зависящая от бесконечного числа факторов.
— Но что-то наиболее вероятно, а что-то нет.
— При попытке прогноза две ветви вероятного будущего вырисовывались наиболее ярко. Ты их знаешь. Но появился третий вариант. — Риандра взглянула так пронзительно, что я поежилась.