В центре стола я поставила свечи и включила классическую музыку, выбрав для этого случая любимого Ричардом Вагнера. Затем села на диван с бокалом вина. Сейчас в доме было уже больше мебели: в гостиной появились диваны, на стенах – картины, в том числе портрет меня в детстве работы тети Шарлотты, перед камином лег восточный ковер ярких оттенков голубого и красного, но комнатам все равно не хватало чего-то личного. Если бы только в столовой стоял высокий стульчик, а по ковру были разбросаны игрушки… Я поняла, что барабаню ногтями по позвякивающему бокалу, и усилием воли заставила себя остановиться.
Ричард обычно приезжал домой около половины девятого, но сегодня мне пришлось ждать до девяти, пока в замке повернется ключ и в коридоре раздастся стук его портфеля об пол.
«Дорогой, – позвала я. Молчание. – Милый?»
«Минуту».
Я услышала звук его шагов на лестнице. Я не знала, стоит ли мне подняться за ним, поэтому осталась на диване. Только услышав, что он спускается, я заметила на подлокотнике бокал. Я бросилась к раковине, быстро его сполоснула и поставила мокрым в шкаф, чтобы Ричард не увидел.
Разгадать, в каком он настроении, было невозможно. Он мог быть недоволен мной, а мог просто казаться уставшим после тяжелого дня на работе. Ричард всю неделю казался напряженным; я знала, что у него сейчас непростой клиент. За ужином я старалась поддерживать разговор, веселым тоном пытаясь замаскировать свое беспокойство.
«Вкусно».
«Я помню, ты мне как-то говорил, что виндалу из баранины – твое любимое блюдо».
«Разве я такое говорил?» – Ричард наклонил голову, кладя в рот вилку с рисом.
Я смутилась. А разве нет?
«Прости, что не рассказала тебе про…» – голос у меня прервался. Я не могла произнести ни слова.
Ричард кивнул.
«Все в порядке», – произнес он тихо.
Я так долго закаляла себя, готовясь ответить на его вопросы. Его реакция почти меня разочаровала. Может быть, я все-таки хотела поделиться с ним этой частью своей жизни.
«Хорошо», – только и могла сказать я.
Убирая со стола, я заметила, что его тарелка осталась наполовину полной. Когда я закончила, Ричард уже спал. Я легла рядом с ним, прислушиваясь к его мерному дыханию, пока наконец тоже не задремала.
На следующее утро Ричард рано уехал на работу. Днем, когда я сидела в парикмахерской, подкрашивая корни, мой телефон прожужжал оповещением – пришло письмо от местной французской кулинарной школы.
В письме я прочитала: «Ma cherie. Je t’aime. Richard». В приложении был подарочный сертификат на десять кулинарных уроков.
– Милая? – в голосе тети Шарлотты звучит тревога.