– Я припарковался в двух кварталах отсюда, – Ричард поставил чемоданы на тротуар. – Вернусь через две минуты, детка.
Он ушел, а Нелли осталась стоять на улице. Через несколько подъездов от нее остановился грузовик доставки, и двое мужчин доставали из него и взгромождали себе на плечи огромное кресло.
Но если не считать их и женщины, стоявшей спиной к Нелли на автобусной остановке, улица была пуста.
Нелли закрыла глаза и откинула голову назад. Она отдавалась ощущению полуденного солнца на щеках. Она ждала, когда он произнесет ее имя и скажет, что пора ехать.
Моя замена не знает, что я уже в пути.
Когда она почувствовала мое присутствие и ужас отразился в ее глазах, я была совсем близко.
Она в панике оглядывается по сторонам, наверное, пытаясь найти путь для отступления.
– Ванесса? – в ее голосе слышится недоверие.
Я удивлена, что она так быстро меня узнала.
– Здравствуйте.
Она моложе меня, а изгибы ее тела соблазнительнее, но теперь, когда я вернула своим волосам их естественный оттенок, мы кажемся сестрами.
Я так давно ждала этого мгновения. Невероятно, но я не чувствую смятения.
Мои ладони сухи. Мое дыхание ровно.
Теперь я наконец это сделаю.
* * *
Я совсем не та женщина, которой была много лет назад, когда мы с Ричардом полюбили друг друга.
Все во мне приняло иную форму.
В 27 лет я была цветущей разговорчивой воспитательницей детского сада, которая ненавидела суши и обожала фильм «Ноттинг Хилл».
Я таскала подносы с бургерами, подрабатывая официанткой, рылась в кипах одежды в секонд-хендах и по выходным ходила с друзьями потанцевать. Я и не подозревала, какой была прелестной. Какой счастливой.
У меня было столько друзей. Я всех их потеряла. Даже Саманту.
Теперь у меня осталась только тетя Шарлотта.
В моей старой жизни даже имя у меня было другим.
Когда мы только познакомились, Ричард дал мне прозвище – Нелли. Только так он меня и звал.
Но для всех остальных я всегда была – и остаюсь – Ванессой.
* * *
Я до сих пор слышу низкий голос Ричарда, который рассказывает историю, нашу историю, когда люди спрашивают, как мы познакомились.
– Я заметил ее в зале ожидания, – говорил он. – Она пыталась одной рукой катить за собой чемодан, а в другой держать бутылку воды и печенье.
Я возвращалась в Нью-Йорк, съездив во Флориду к маме. Это была хорошая поездка, хотя родной город всегда пробуждал во мне болезненные ассоциации. Вернувшись домой, я начала, как никогда сильно, скучать по отцу. А воспоминания об университете преследовали меня неотступно. Но, по крайней мере, психика моей матери, склонной к резким переменам настроения, немного стабилизировалась благодаря новому лекарству. Как бы то ни было, я всегда боялась летать, а в тот день тревога была особенно сильной, несмотря на то, что небо, насколько хватало взгляда, сияло лазурью, всего лишь в нескольких местах замаранной клочками облаков.