В дверях появилась сгорбленная пожилая женщина. Она шла с трудом, опираясь на палку. У нее было суровое лицо с глубокими морщинами и темные глаза. Волосы были зачесаны назад и заколоты на затылке. Женщина была худая и вся какая-то бесформенная, платье до полу висело на ней как мешок.
— Марта, у нас гости! — громко сказал Фишер.— Подойди и поздоровайся с Алланом и Лизой. Они живут в фургоне на Насыпи.
Прищурив глаза, женщина ответила:
— Конечно, если вы считаете, что Насыпь — подходящее место для молодых людей, то добро пожаловать. Уж я-то во всяком случае знаю, на вашем месте...
— Марта! — добродушно прервал ее Фишер.
— Я говорю то, что есть на самом деле,— заявила она упрямо.— Пусть никто не подумает, что я живу на этой мусорной куче, потому что она мне нравится!
Она смотрела на мужа до тех пор, пока тот не опустил глаза, беспомощно махнув рукой как бы в знак протеста и покорности.
— А теперь заходите, я приготовлю чай, если там хоть что-нибудь осталось,— сказала она воинственно, повернулась и исчезла за дверью.
— Она ужасно страдает от подагры,— объяснил доктор, когда они замешкались немного у порога, не зная, стоит ли принимать столь странное приглашение.— Она совсем потеряла чувство юмора и стала капризной, как девочка. Но теперь ей лучше. Случается, она лежит целый месяц, а то и по нескольку месяцев подряд.
Они сидели у доктора Фишера в его маленькой комнате с низким потолком, пили прозрачный безвкусный чай с сахаром и ели сладкое печенье. Разговор не клеился и в основном касался практических вопросов. Как прожить на Насыпи? Прожить, пользуясь только тем, что может дать сама Насыпь? Доктор сказал, что он продает металлолом, детали машин, «антиквариат». Каждый месяц сюда приезжает человек на автофургоне и забирает все, что Фишеру удается раздобыть. Сырья не хватает, и правительство всячески поощряет переработку вторичного сырья; поэтому возник большой спрос на всевозможный металлолом. Что же касается таких вещей, как ножи, вилки, всякая домашняя утварь, винты, гайки, стальная проволока, водопроводные краны, соединительные муфты, электропроводка, сальники и всевозможные инструменты, то их Фишер продает владельцам лавчонок на Док-роуд. Подержанные вещи охотно покупают люди, у которых нет денег на новые, поэтому все больше народу стало промышлять починкой испорченных вещей. Бедность, которая раньше была невидимой, вдруг стала явной, хотя они живут в государстве всеобщего благоденствия и расходы на социальные нужды постоянно растут. Однако социальная помощь никогда не попадает в карманы тех, кто больше всего в ней нуждается, объяснял Фишер. Бедность нельзя втиснуть в какую-то схему. Теперь даже люди со средним доходом нередко попадают в категорию бедняков, и, наверно, им приходится особенно худо, потому что положение в обществе обязывает их соблюдать определенные условности...