Я только кивнул.
— Ты же давно хотел это сделать. Ну как? Стал счастливее?
— Немного.
В ответ раздался звонкий смех, разрядивший тишину осколками. Потом она устало сказала:
— Пошли назад, надо закончить с инсталляциями.
Элена игнорировала меня остаток дня, постоянно разговаривая с художниками и обсуждая их проблемы, которые казались мне надуманными. Они просто хотели получить ее внимание. Все хотели урвать от нее часть.
Я не отпускал ее глазами ни на минуту, чувствуя себя странно. С одной стороны, во мне словно пробудился какой-то зверь, который только и ждал удобной минуты, чтобы снова начать на нее охоту. С другой — я был потерян, потому что ее реакция была странной. Она позволяла мне многое, но при этом все чувствовалось так, как если бы она делала это из какого-то научного интереса. Словно ей было любопытно, как далеко я смогу зайти. При этом казалось, что я со своими чувствами играю второстепенную роль. Элена словно узнавала через меня свои границы. Этот поцелуй был холодным и любопытным, не более.
В шесть часов вечера все стали разбредаться, и я почему-то думал, что она уйдет последняя. Но она неожиданно подхватила сумку и живо засеменила к выходу вместе с парой других художников. Они перебрасывались шуточками и смеялись. Один из них придержал перед ней дверь, смотря с легким восхищением. Я ничего не понимал.
— Элена! — крикнул я, срываясь с места и несясь за ней вслед.
Они уже шли по стеклянному мосту, и мой крик беспомощно оборвался за захлопнувшейся дверью. Я толкнул ее и побежал следом.
— Элена! Стой.
Остановились почему-то все, и она посмотрела на меня через плечо.
— Да, Сергей?
Ее голос звучал ровно и дружелюбно. Мне хотелось заглянуть в ее глаза глубоко-глубоко, чтобы увидеть наконец-то, какая она на самом деле, и спросить: «А как же я?».
— Ты куда?
— Мы едем в наш любимый лаундж-бар, — спокойно ответила она. — Я бы позвала тебя, но боюсь, тебе там, кроме сока, ничего не предложат.
Эта поддевка была неоправданной. Я чувствовал себя жалким.
— Когда мы увидимся снова? — прямо спросил я, не отрывая от нее пожирающего взора.
Мне было плевать, кто что подумает. Она поцеловала меня. Это что-то да значило.
Ее друзья выжидающе смотрели на меня с противными улыбочками, и мне хотелось запустить в каждого чем-то тяжелым.
— Не знаю, — нахмурилась Элена. — Боюсь, буду занята в ближайшую неделю. Но мы же спишемся?
— Конечно, — с облегчением вымолвил я.
— Ну пока… — бросила она и снова вернулась к обсуждению чего-то с этими двумя.
Я вышел на улицу чуть позже, а их уже и след простыл. В темно-синем вечернем небе сияли звезды, было ясно и очень холодно. Я стоял пару минут на крыльце музея, таращась то в небо, то по сторонам, и отправился в итоге домой, чувствуя себя абсолютно сконфуженно. Почему Элена так поступила?